Борис Тумасов. Земля незнаемая
Антонине Васильевне Тумасовой, жене и доброму другу.
СКАЗАНИЕ ПЕРВОЕ
Как не повернуть реку вспять, так нельзя остановить годы. Нет жизни без начала и конца, но не прожитыми летами измеряется век человека, а делами его…
1
Всю ночь на той стороне Днепра небо метало молнии. Были они необычными, подобно летящим огненным каменьям. Перун гремел грозно, проклиная отступников. Языческий Перун злобствовал на крещёную Русь. В избах и хоромах не спали: — Озлился Перун, почнёт кидать на Киев, быть пожару, — и тайно зажигали жертвенный огонь. Молились по старине, шептали: — Не по нашему изъявлению, а по княжьему уставу скидывали тебя, боже, в Днепр. Мы же кричали: «Выдыбай, боже!» Но ты уплыл за пороги. Так не гневись же. Не спалось этой ночью князю Владимиру, сыну Святослава. И не злобствования Перуна тому причина. Князь не верит Перуну. У Руси теперь новый бог, христианский. Думает князь: каким-то будет нынешний поход? Печенеги сильны, и надо бы успеть перенять их, дать бой, не пустив к Переяславлю. А тут ещё гложет сердце тайная кручина. Она не покидает его вот уже которое лето. С тех пор, как воротился из Корсуни с молодой женой, почуял неладное. Отдаляются от него сыновья, чужими становятся. Да и были ли близкими? Любил ли он их, трудно ныне сказать. Было много жён. В юношестве из Новгорода ходил походом на скандинавов. Оттуда привёз Олофи. Она была холодная, как лёд её страны. Олофи родила ему сына. Промчалась короткая любовь к Юлии, жене убитого в усобице брата Ярополка. Есть сыновья и от чехини Малфреды и Адели… Потом Анна. От неё Борис да Глеб. Анна… Раньше мыслил: стану в родство с базилевсами Византии, легче Русь будет держать, ан не так. Ныне годы берут своё. Годы, годы! С ними прибывает мудрость, но телом человек не тот. Чует Владимир, как подкрадывается к нему старость, точит душу. Сыновья, дети жён разных. Кто из них Русь будет крепить? И не ошибся ли, посылая на княжение по городам? Может, наберутся силы и, выждав отчей смерти, почнут рвать Русь на уделы? Который раз вспоминал Владимир, как, собрав сыновей и выделив им столы, наказывал… Да уразумели ли они слово отцовское? Перед взором старого князя проходили старший из всех тихий Вышеслав, добрый и спокойный Изяслав; тайный плод — замкнутый и раздражительный Святополк. Чей он, брата ли Ярополка или его, Владимира? Поди, теперь разберись. На минуту задержался мыслью на Ярославе. Быть бы ему на столе киевском, но не старший он летами. А мудрый не по годам. Святослав робок и не твёрд. Слабо будет сидеть на княжении. А Мстислав хоть и молод, да умён и удал. Воин. От деда Святослава много взял и лицом и ухваткой. На какой-то миг старый Владимир вспомнил отца. Редко доводилось видеть его. Святослав всю жизнь провёл в походах. Ходил на хазар и касогов, бивал гордых греков… Со времени Святослава в краю касожском есть русская земля, княжество Тмутороканское, удел Мстислава. Мысли сызнова перенеслись к утреннему походу. Всё ли учтут воеводы? Достаточно ли припасут съестного? В оконце забрезжил рассвет. Владимир прислушался, гроза уходила. Реже сверкала молния, глуше гремел гром. Князь поднялся, кликнул спавшего за дверью гридина. Тот принёс одежду. — Что, Василько, пора в путь? К рассвету подул ветер с Хазарии, прогнал тучи. Ветер отшелестел листвой, повертелся у княжьих хором да боярских теремов, выстудил избы смердов и успокоился. Владимир в красном корзно поверх кольчуги, в боевом шишаке стоял посреди двора, дожидаясь, пока слуги подведут коня. Дружина уже выступила. Княжеский двор, привыкший к шумным пирам, звону гуслей, затих. На минуту пожалел, что не довелось перед отъездом увидеть любимую дочь Предславу. |
