Для начала, оказалось что корифейство производит корабли только само для себя. Не потому, что «никому не сделаем», а потому, что никто не может себе позволить. Три трансокеанника родов на Пряном — всё, что построили верфи корифейства за деньги. Судя по рассказам — вообще.

А как делается корабль, со слов экипажа. Для начала, тот кто хочет корабль, плывёт в глубокую жопу материка Зиманды. Там ему делают деревянный корабль типа Потрясателя, за тысячу-другую авров, что, на минуточку, цена вполне сносного владения в Золотой Волости. Владения не для рода, конечно, а для одного владетеля, но тем не менее.

Строится, кстати, этот корабль примерно год, обычно во владении, специализирующемся на кораблестроительстве. А вот после либо покупается аквенге у корифейства, как и его установка — что тоже дорого, но дешевле самого корабля. Или заводятся морские змеи — что в теории выгоднее, но «мастеров змей» изрядный дефицит, да и ценник на «конкурентное оборудование» эти дефицитные товарищи знают.

Что, кстати, объясняет внешний вид речных калош, меня в своё время удививший, в плане того, что колёсный двигатель впердолен в явно парусное судно. Так, в общем-то, и было: само корифейство, судя по скоростному катеру на Пряном, до специализированных судов прекрасно доросло, но их у него не покупают, так что аквенге ставятся на парусные лоханки из жопы Зиманды.

Дотопали до одной мануфактуры: здоровенное здание, с ангарами для кораблей. Мои водоплавающие поводили руками, порассказывали, что нам нужно. Местные мастера радостно повращали пальцами у висков и назвали ценник.

— Угу. Подумаем, — буркнул я, мрачно топая из этого места обдирания к другим мануфактурам.

И — то же самое. Через пару часов я, пригорюнившись (но с сиволапой внешне мордой) топал назад. Ну и водоплавающие рядом ошивались.

— Много не хватает? — наконец подал голос старпом.

— До… много, — оскалился я в ответ. — И продажа этого буксира не слишком поможет — в текущих раскладах его проще оставить, как резервный источник хода, — хмыкнул я.

Вообще, помимо того, что ценники местных корабелов не поддавались никакому разумному определению, я узнал довольно много. Например — как пиратствуют. Баржами, как это ни смешно, просто делают эту баржу бронированной и вооружённой. Вплоть до того, что буксир просто заводится в специальную выемку, фиксируется там и выполняет функцию двигателя, будучи защищён баржей. Но по нашим нуждам… В общем, четыре тысячи золотых — минималка, сделанная из говна и палок. То есть, местные просто отказывались делать нужные нам габариты без той же стальной основы — мол, «развалится». Плотник хмыкнул, пытался на пальцах показать, что «нет» — послали. Делай сам, мы не будем, типа того.

Это не говоря о том, что за строительную древесину гнули такой ценник, что разницы между деревом и стальными бортами не было. Собственно, стальные борта местные жадины нам и предлагали, что, в общем, вроде и нормально… Но дороже в десять раз, чем у меня есть!

— Мы сами сделать можем? — уточнил я у этого полезного типа.

— Нет, Михайло Потапыч. У нас корабельная команда, а не мастерская, — оправдывался этот спец. — Да и я — не корабел, уж простите. Примерно как — знаю, но сам корабль не сотворю, даже баржу.

— А боцман тут мне врал всякое, — смотрел я прокурорски на зардевшегося, как бухая в дрезину девица, боцмана.

— Да откуда ему знать, ваше почтенство! Ремонт на ходу, палубу отдраить, — махнул рукой плотник.

В общем, вернулись на буксир, закупились по дороге пожрать и выпить, и стал я думать тяжкую думу, параллельно консультируясь.