Невыносимо ярко блеснуло Пламя, и громоподобные раскаты вновь обрушились на пещеру. Только на этот раз рожденный звездами огонь не угасал. Неумолимо и яростно он поднимался все выше и выше, пробуждаясь к жизни, непостижимой для землянина.

И вдруг, к своему удивлению, Рафт понял, что оба его глаза снова видят, боль прошла, а кровь перестала капать. Он увидел изумленное лицо Паррора. Излучение Пламени исцеляло, оно стремительно регенерировало живые ткани и ускоряло жизненные процессы. Рафт услышал, как Крэддок что-то прокричал.

Сквозь грохот раскатов до него долетели только несколько слов. Он посмотрел и увидел его в футах тридцати от себя. Крэддок бежал к устройству Паррора, в его руках блестел знакомый цилиндр предохранителя. Рафт так никогда и не узнал, о чем в ту минуту думал Паррор. Просто он увидел, как человек-кошка, хрипло и яростно вскрикнув, вихрем бросился к Крэддоку. Он успел сделать только один шаг. Только один, и Рафт перехватил его.

Это было непросто. Безумная, свирепая ярость, переполнявшая Паррора, превратила его в дикого зверя, и Рафту предстояло сразиться с ним. В зеленых кровожадных глазах сверкала ненависть.

На гладком полу пещеры, на краю бездны два скорченных, объятых злобой, задыхающихся от ненависти тела сплелись в клубок и покатились по земле.

Пламя поднялось еще выше. От непрерывных раскатов у Рафта гудело в голове, а ослепительный космический свет проникал в самый мозг.

Острые когти снова полоснули Рафта по лицу, но раны мгновенно затянулись. Они рычали, скованные мертвой хваткой друг друга, но в конце концов даже Паррору не хватило силы, чтобы помешать Рафту привстать на колени. На короткий миг для Рафта все исчезло, кроме этих окровавленных когтей. Применив прием дзюдо, он схватил руку Паррора, и в дикой ярости сломал ее. Рафт почувствовал, как Паррор весь обмяк и затих, но лишь на мгновение. Пламя исцеляло не только ткань, но и кость, однако рука Паррора в локте и запястье оставалась неестественно изогнутой. Паррор все равно не сдавался — в ход пошли зубы, ногти и ноги, хотя пальцы Рафта уже крепко вцепились в его горло. Ослепленный своей звериной яростью, и ненавистью Паррор дрался до последнего вздоха, до той самой минуты, когда даже само Пламя не могло уже вернуть к жизни его бездыханное тело.

Когда Рафт поднял голову и осмотрелся, то увидел, что в дальнем конце пещеры, в опасной близости от Пламени, стоит на треножнике аппарат Паррора. Корчась от боли к нему подбирался Крэддок.

Крэддок? Рафт затаил дыхание, всматриваясь в этот силуэт. Очертания фигуры менялись прямо на глазах. В эту минуту Рафт вспомнил изуродованные руки валлийца и подумал об искалечившей их силе, о рожденной звездами энергии, сотрясавшей сейчас своим грохотом всю пещеру. Крэддок крепко держал в руках предохранитель. Рафт поднялся и бросился к Крэддоку, но они были слишком далеко друг от друга. Валлиец почти достиг устройства, и его фигура перестала уже быть человеческим телом.

Это был уже не Крэддок. И даже не человек. Живая плоть вскипала, изменялась, и текла под напором чудовищной силы, которой подвластно было созидание целых миров. И вот, наконец, это нечто нечеловеческое то, что еще недавно было Крэддоком, — подтащило свое тело прямо к неистовствующему пламени. Существо подползло к устройству, на мгновение припало к земле и начало устанавливать предохранитель. За его спиной, извергаясь пламенными потоками из бездны, яростно бушевало Курупури.

Это был миг полного безумия, энергия Вселенной, рожденная в далеких галактиках, устремилась в эту пещеру и обожгла ее своим жаром… Но это был только миг, и раскаты смолкли.

Пламя взвилось еще раз-другой и стало опускаться. Издав почти человеческий вздох, огонь жизни потускнел, и упал в бездонную пропасть, оставляя после себя лишь маленькое пятно света в далеких глубинах! Огонь, пришедший с далеких звезд, был усмирен! Его укротила и сделала покорным та самая плоть, в которую когда-то очень давно этот огонь вдохнул жизнь…

Джанисса дрожала всем телом, а глаза ее были полны страха.