Весь кабинет Коувени Хазлинга был завален какими-то бумагами и книгами, а лежащий на столе череп с трещиной? — рассекающей его на две равные половины, взирал на меня своими пустыми темными глазницами. Рядом с черепом я заметил бронзовый топорик… тот самый.

У меня в голове созрел вопрос: а не этим ли самым топориком был некогда рассечен череп некоего его обладателя, когда появился Хазлинг. Кивнув мне в знак приветствия, он устремил на меня свой пытливый взгляд.

— Так, так, молодой человек, — сказал он, склонив голову набок, — значит, у вас ко мне какое-то дело?

— Да, сэр. Я слышал, вы интересуетесь старинными вещами.

— А вам удалось что-нибудь найти? — У Хазлинга загорелись глаза, как у ребенка. — Так что же это? Ну-ка, давайте, показывайте!

— Я хотел бы вас только попросить сохранить это в тайне. Я должен иметь себе от этого профит.

— Профит?! Вы говорите, профит? Да прежде всего вы должны подумать об истории, молодой человек, об истории!

— Об истории могут думать такие люди, как вы и подобные вам, которые живут в таких прекрасных домах. А лично меня заботит профит, поскольку я не живу в таком доме.

— Вы из сословия фригольдеров?

— Да, и владею небольшим наделом.

— Ясно, ясно. Да вы усаживайтесь поудобней. Как я понимаю, вы что-то принесли с собой? Известны ли вам дороги, по которым следовали римляне?

— Да, известны, а также известны мне и дамбы, и запруды, и возведенные ими стены и прочие земляные укрепления. Я даже могу отличить пол, украшенный римской мозаикой.

— Молодой человек! Похвально! Вы бы могли сослужить добрую службу мне, а также и своей стране! Все то, о чем вы говорите… упомянули… необходимо во что бы то ни стало сохранить. Ведь это часть нашего общего исторического наследия!

— Да, конечно. Но в данный момент я думаю прежде всего о моем собственном наследстве. Могу я наконец попросить вашего внимания?

— Конечно, конечно.

Я достал из кармана первую монету, которую он с благоговейным восторгом взял у меня из рук и поспешил к окну, чтобы получше разглядеть. Голос его дрожал от радостного возбуждения.

— Вы хотите это продать, не так ли?

— Да, хочу.

— А есть у вас еще монеты? Или только эта одна?

Я заколебался, не зная, что ответить, а он, не скрывая лихорадочного блеска глаз, продолжал:

— Вы просили сохранить нашу сделку в тайне. Я обещаю.

— Всего у меня есть шесть монет, но все они разные.

— Я был бы весьма удивлен, если бы было иначе. Римская армия состояла из легионеров разных стран, а кроме того, они прошли через многие страны и воевали в разных местах. А кроме того, они играли на деньги между собой.

— Я захватил с собой еще одну монету.

Хазлинг взял вторую монету, снова отошел к окну и, вернувшись, сел за свой стол.

Комната была обставлена в соответствии с тогдашней модой, хотя многие предметы являли собой образцы старинного обихода. Когда я вошел в дом, то обратил внимание на стоявшее на лестничной площадке кресло-сундук — тяжелый и громоздкий предмет, который даже двое сильных мужчин едва ли смогли бы сдвинуть с места. А вот рядом со столом стояло три стула более современного стиля, обтянутые кожей и с высокими спинками.

Я полагаю, ученый спал в другой комнате, однако и здесь стоял громадных размеров сундук-кровать, точь-в-точь такой, на каких обычно спали мужчины во времена детства моего отца.