Ни один нормальный мужчина не склонен подчиняться трижды разумной женщине, если это идет поперек его желаниям. А закон достаточно ясен – муж получит все права на распоряжение имуществом, если отдельно не обговорить содержания жены. Но это право отца, выдающего замуж дочь, а здесь и сейчас начинаются занятные юридические коллизии.

– Не нам судить барона, – с постным лицом заметил Андрэ, – но мнится мне, до родов жене смерть не угрожает.

Они посмотрели друг другу в глаза и оба уважительно кивнули. Правильная идея. Наследником обоих поместий станет ребенок. А править за его спиной станет отец. Или мать. В таких делах гарантий никаких.

– Не нам судить леди Кнаут, – эхом повторил Блор, – но ведь дураком проще вертеть, чем опытным взрослым эрлом с богатым опытом жизни среди наемников?

– Это так явно?

Подразумевалось, и до тебя дошло. Блор молча пожал плечами. Слов здесь не требовалось. Это не его дело, и вмешиваться он не собирается. Тем паче никто мелкую сошку о мнении спрашивать не станет.

– Честолюбие Бема заело, – вздохнув, сказал лейтенант.

– Кто делает вид, будто не имеет амбиций, – подозрительный тип. Разве есть на свете не желающий возвыситься? Я таких не знаю. Надо просто не переходить определенных границ. Не прыгать выше головы.

– Я тоже не верю, что выгорит.

– «Жене следует искусно и деликатно отвращать мужа от безрассудных поступков, но никогда не ворчать и не придираться к нему, потому что мужчина не склонен подчиняться жене и действовать по ее наставлениям», – хмыкнув, процитировал Блор «Наставление супругам».

Данную книгу он мог озвучивать страницами. Почему-то кроме рассказов о богах их в Храме потчевали постоянно столь важным произведением, заставляя заучивать куски. В результате все написанное там вызывало отвращение. Включая женитьбу. И вроде ничего опасного для мужчины, но неприятно.

– «Может ли хозяйка в отсутствие своего лорда судить фемов за провинности? Нет, не может. Поскольку не вызывает сомнения, что мужчина превосходит любую женщину как умом, так и добропорядочностью, и потому женщина не может судить того, чьи достоинства превышают ее умственные и нравственные начала».

– Обычно так и есть.

– Не в нашем случае.

– Есть варианты.

– Это я в курсе, – охотно согласился Блор.

Как раз имелась подходящая байка от Дока. Где он их выкапывал, неизвестно, и очень возможно, на ходу выдумывал. Но врать умел при этом крайне завлекательно.

– Однажды, много лет и даже десятилетий назад, отряд попал в засаду варваров в ущелье. Можно было сдаться, а можно сражаться. Во втором варианте прорваться могли немногие, но в первом выкупиться на волю тоже имели шанс единицы. Тогда старший предложил: «Пусть решают боги. Я бросаю жребий. Если монета выпадет орлом, мы сражаемся. Если решкой – мы сдаемся». Он бросил монету…

– И она зависла в воздухе, – желчно бросил Андрэ.

– У тебя талант, – признал Блор. – Красивое предложение в стиле Шутника. Но в жизни такого не случается. Даже на ребро не встанет.

– Ладно, чем все закончилось?

– Воины затаив дыхание ждали результата и, увидев орла, воодушевились. Благоприятный знак пришел. Боги на их стороне. Напали на противника с яростью и победили неожиданно для всех, разметав засаду.

– А мораль? – не дождавшись продолжения, удивился лейтенант.

– У монеты орлы были с двух сторон. Специально на подобный случай.

– Ага, – согласился Андрэ довольно, – на Богов надейся, а удачу сам готовь.