Изменить размер шрифта - +
Здесь она была тем, что в лингвистике называется «устойчивым словосочетанием». А вообще, после того как Нику поставили бесплатную наносеть, его знание языка не только сильно расширилось, но и появился еще один. Так называемый «общий». Хотя с ним не все было нормально. Поскольку «общий» Ник заимел через, так сказать, посредничество местного, сигарийского, многие такие вот «устойчивые словосочетания» воспринимались им через призму схожих земных идиом. Скажем, если бы Иссель произнесла «на дне гравитационного колодца» не на сигарийском, а на «общем», Ник, скорее всего, воспринял бы его как нечто вроде «в этой своей дыре» или даже «в полной жопе». Аналогично дело обстояло и с ругательствами…

— Ну… не совсем. У нас есть объекты на орбите. И довольно много. Хотя, конечно, гораздо меньше, чем у вас. И люди на орбите присутствуют практически постоянно, — он улыбнулся. Люди на орбите Земли действительно присутствовали. Человека три. Ну, или сколько там числится в экипаже МКС? А иногда, если к станции прилетал американский «шаттл», их число вырастало аж до десятка… А если еще китайцы в этот момент запускали своих космонавтов, то общее число космонавтов/астронавтов могло и перевалить за эту очень весомую цифру… На фоне того, что, как Ник узнал из Сети, дневной пассажиропоток только через один местный лифт достигал пятидесяти тысяч человек, притом что в основном этот лифт использовался для доставки грузов, это было даже не смешно.

Иссель раздраженно нахмурила бровки. Она собиралась пожалеть бедного выходца с отсталой варварской планетки, а тут выясняется, что на самом деле там все не так уж отстало и печально. И что этот странный, но довольно привлекательный парень — вовсе не бежавший от врагов наследный принц варварской страны, рассекавший по родной планете верхом на животном и со шпагой на боку, а здесь потерявшийся в холодном и бездушном мире. Вот и верь после этого всяким сетевым сериалам!

 

До своей конуры Ник добрался в совсем плохом состоянии. Во рту было сухо, голова кружилась и жутко болела. О головной боли и головокружении говорил и Лакуна перед самой своей гибелью, но Ник тогда пропустил это мимо ушей. Тем более, что старик связал это с тем, что-де запустил собственные тренировки. Ник же с этим делом старался не расслабляться. Хотя времени было очень мало, минимум час на тренировку в день он находил. Да и сама охота возможностей для того, что Лакуна именовал «рваными скоростно-силовыми нагрузками» и в плане тренировок ценил очень высоко, предоставляла массу. Ну, еще бы: попробуйте полазать с весом в двадцать-тридцать килограммов на загривке по ведущим то вниз, то вверх тоннелям, заполненным мусором, кусками арматуры, битым камнем и так далее. Да еще регулярно то опускаясь, то поднимаясь по узким лазам с уровня на уровень и, время от времени, вступая в схватки с жутко верткими и невероятно живучими тварями. Но, как видно, нагрузка все ж таки была маловата. Вот и прихватило… Если, конечно, старик был прав и дело именно в ней.

Так что на охоту Ник так и не пошел. Только с трудом обработал шкурки и весь день просидел дома, мастеря из них кое-что, чего раньше не делал вследствие ограниченности времени. Если у тебя всего сорок минут, пока мусорный бак движется вверх, то тут не до изысков. А сегодня времени у него было много, а что сил не слишком… так для работы с кожей их много и не требуется. Так что когда он на следующий день добрел до подъемника, в его карманах лежало нечто весьма необычное. А конкретно — фигурки зверей, связанные из тонких полосок кожи. Ему самому они очень понравилось. Какие-то… трогательные, что ли, получились. Туристы на такое должны непременно клюнуть. Так что гра Шлиске сегодня придется раскошелиться. Вещи получились очень талантливо. Даже удивительно с его-то извечно кривыми ручками, в которых все вечно только ломалось.

Быстрый переход