— Дэзирен будет выступать сегодня вечером, — заметил Дарел. — Она кульминация всего веченра. — Его похотливый взгляд обшаривал ее, как лапающая грязная рука.

— Слушай, — обратился Роун к девушке. — Вечеринка, конечно, прелестная, да и ты такая красивая, что мужчины с ума от тебя сходят. Но кто-то же должен выслушать меня! Произошло самое великое событие за последние пять тысяч лет… хотя Земной Флот уже давно должен был догадаться, что блокада прекращена. Есть парень Тришинист, который голову положит, лишь бы стать командующим оккупационных сил на Земнле. Они думают, что эта планета — настоящая сокровищница, которую можно хорошенько понграбить. Самая богатая добыча всех времен и нанродов…

Дарел рассмеялся, набрав полный рот дыма, но почему-то поперхнулся. Тут же явился Состель со стаканом воды и надушенной тряпочкой. Люди стали потихоньку отходить от Роуна, заскучав от нудных разговоров.

Дарел понимающе улыбнулся и вынул изо рта сигарету.

— На вашем месте, — заметил он, — я бы чуть-чуть сбавил темп. Я понимаю, вы хотите быть великим фаворитом, но ведь надо и меру знать. Не так ретиво, мой друг, не так ретиво, люди этого не поймут.

Роун зарычал. Дарел вздрогнул.

— Вам и в самом деле следовало бы преподать кое-какие приличные манеры, — довольно резко сказал он. — Я бы посоветовал вам, например, отнрастить ногти, сделать маникюр и еще кое-что… на усмотрение Состеля, — он поднялся легким банлетным движением. — А теперь, я думаю, Дэзирен и я…

— Она будет танцевать со мной, — заявил твердо Роун.

Он одним глотком допил вино, отбросил бокал и подошел к девушке. Когда Роун обнял ее, она только удивленно распахнула свои зеленые глаза. Он же, ощутив в своих руках это воздушное, легкое, очаровательное создание, буквально линшился дара речи.

Да, впрочем, слов и не требовалось. Неожинданно для себя он сразу почувствовал музыку, звучавшую довольно громко, и его сразу же увнлек ритм красивой мелодии, задавшей ритм и человеческому сердцу. Эта музыка проникала очень глубоко, пробуждая древние забытые мечнтания.

Когда-то Стеллери учила его танцевать, и Роун вдруг обнаружил, что до сих пор не забыл ее уроков. Он окунулся в танец, как плавающий, отвыкший от воды, органично тут же ощущает свое умение плавать при первом же соприкосновении с ней. Сначала все наблюдали за ним с любопытством, затем потихоньку расступились, но праву предоставив место и свободу очаровантельной паре, исполняющей этот оригинальный навораживающий танец.

Но ничего этого Роун не видел. Он был соверншенно поглощен музыкой и девушкой, которую держал в своих объятиях. Все, о чем он так долго мечтал, наконец свершилось, и его существо букнвально пело от счастья.

Но музыка прервалась, и Роун с сожалением отпустил Дэзирен, лишь на мгновение задержав ее в своих объятиях, продолжая любоваться пренкрасным, испуганным и одновременно восторнженным ее лицом.

— Думаю, теперь я знаю, зачем так стремился сюда, — вымолвил он, переводя дыхание. — Мне кажется, я чувствовал, что найду тебя. И теперь уж я тебя не отпущу.

На глаза у нее неожиданно набежали слезы.

— Роун, — прошептала она, — почему… поченму ты не приходил раньше…— она неожиданно повернулась и убежала.

На него обрушился целый шквал аплодисменнтов и возгласов лбраво!". Все смотрели на него… Смотрели — со страхом? К нему подходили нанстороженно и с опаской, как к прирученному, но все еще дикому зверю. Из глубины зала к нему пробивалась маленькая гибкая брюнетка с такой сложной прической из нагромождения кос и лонконов на ее голове, что, казалось, они способны раздавить ее хрупкое тело.