Викинг сплевывает, берет пластиковую бутылку вина и пьет. Затем, издав звук, похожий на рык оленя в брачный период — свою фирменную отрыжку, — пускает бутылку по кругу:

— Хочешь выпить, девчушка?

Кассандра смотрит на бутылку, на горлышке которой осталась чужая слюна, и качает головой. Викинг снова гулко рыгает и продолжает рассказ:

— Кандидат от экологов победил с подавляющим большинством голосов. Едва вступив в должность, он приказал закрыть МГС. Под аплодисменты толпы печь погасла, трубы перестали изрыгать дым, стальные двери закрылись.

— Под аплодисменты толпы налогоплательщиков, которые забыли, что сами финансировали создание этого чуда ультрасовременной технологии, — напоминает азиат.

— Но проблема в том, что город подобен живому существу. Ему нельзя заткнуть задний проход. Иначе случится заворот кишок. У людей больше не было «Молоха», но они продолжали есть, выбрасывать упаковки и прочий мусор.

— Средний парижанин производит в день один килограмм четыреста граммов мусора, — снова добавляет азиат. — Если умножить эту цифру на количество жителей, то получится полтора миллиона тонн в год.

— Они так торопились закрыть печь, что не подумали о том, что ее нужно чем-то заменить, — кивает рыжая.

— Мусорщики по-прежнему исправно ездили по своему маршруту, а затем отправлялись на север, чтобы вываливать содержимое своих грузовиков в пасть «Молоху». Никто не указал им другого места для вывоза мусора, и они начали просто оставлять свой груз на большом пустыре, как раз рядом с окончательно закрытой ультрасовременной свалкой.

— Так же, как стада гну всю жизнь ходят испражняться в одно и то же место, — замечает старый африканец, беря бутылку вина.

На лице викинга появляется выражение покорности судьбе.

— Какой-то шофер мусоровоза первым разгрузился здесь. Остальные, как стадо, последовали его примеру. Люди из мэрии, не нашедшие немедленного решения проблемы, не стали возражать.

— Да и «Молоха» закрыли в середине августа, в разгар отпускного сезона. Их никого и не было, все на каникулы разъехались, — напоминает молодой азиат.

— Вот на какой идиотизм способны политики. Делают что попало, не раздумывают, лишь бы приобрести популярность и выиграть ближайшие выборы. Потом, когда они понимают, что навлекли своими решениями новые проблемы — долговременные, еще более серьезные, — то ничего не предпринимают и пускают все на самотек, — усмехается женщина с рыжими волосами.

— Этот пустырь обычно служил зимним пристанищем для цыган, поэтому никто особо не возмущался. Даже сами цыгане, которые, естественно, не привыкли жаловаться в полицию или обращаться в административные инстанции.

— Ясное дело, — подтверждает рыжая. — Может, они даже были довольны, ведь они могли рыться в мусоре и находить что-нибудь нужное.

— Словом, здесь стали скапливаться отходы. Слой за слоем, куча мусора росла и ширилась.

Викинг снова раскуривает сигару и выпускает изо рта два больших голубоватых облака.

— Они не хотели дыма, и получили огромную кучу отходов, которая воняет и растет. Так всегда — или одно, или другое. Мусор газообразный, мусор жидкий или мусор твердый.

Молодой азиат сокрушенно вздыхает:

— «Ничто не умирает, ничто не рождается, все трансформируется» — говорил Лавуазье.

— Не нравятся мне твои вечные цитаты, Маркиз.