– Почему мне дали фамилию матери, а Лидии – фамилию отца?

Малена говорила с чисто научным интересом. Женщина (воспринимать ЭТО матерью у Малены и Матильды одинаково не получалось) замешкалась ненадолго, но ответила.

– Герочка настоял. С тобой… там мать крутила. С ней спорить было сложно, она говорила, что смеяться будут.

– Бабушка, – грустно вздохнула Мотя.

Малена цыкнула на подругу – не время раскисать, на нас враг идет!

– А потом вас ничего уже не сдерживало.

– Да… ты не ревнуй, я о тебе и вспоминала часто и приехать хотела…

Улыбка была… сногсшибательной. Редкие зубы перемежались черными дырами.

– Я такое только в своем мире видела. Не в вашем.

– У нас стоматологи хорошие. Не все, правда…

– А что с ней не так?

– Не знаю. Спроси.

– Будем считать, что вы приехали, – согласилась Малена. – Что дальше?

Глаза у «матери» были удивленные…

– Домой пойдем…

– Простите, куда?

Малена удивлялась совершено искренне. Что значит – домой?

О каком доме может идти речь, если ты! Бросила! Своего! Ребенка!

Про мать вообще не упоминаем. Кстати…

– Будь жива бабушка, она бы ее из окна выкинула, – подтвердила предположения Малены подруга.

– Д-домой…

Кажется, до женщины начало доходить, что здесь ей не все рады.

– У вас здесь есть дом? Замечательно. Давайте прощаться…

– Мотенька! Я же…

– Вы же?

– Мотенька?! – вскипела Матильда.

– Спокойно. Я сейчас разберусь.

– Я же твоя мама…

– Не советую употреблять это слово в моем присутствии.

– Но это так! Я думала….

– Вы думали, что явившись спустя столько лет, обретете здесь радушный прием? Зная мою бабушку? Вряд ли… кто вам рассказал про ее смерть?

Взгляд Марии метнулся по окнам первого этажа, остановившись на пластике коричневого цвета.

– Параша!!!

Матильда не ругалась, просто это были именно что окна тети Параши.

– Ага… И откуда у нее ваш номер?

– Я не теряла вас из вида, – вздохнула Мария. – Я не могла приехать. У Герочки были проблемы…

– И что?

– Он… его несправедливо обвинили в краже!

– И посадили? – повторила Малена подсказанное Матильдой.

Мария смутилась.

– Ну…

– На сколько лет?

– Два года. Но выпустили раньше…

– Понятно. Папахен что-то спер, попался, присел, а эта жена декабриста осталась ему каторгу портить, – подвела итог Матильда. – Спроси-ка вот что…

– У него один срок?

Мария замялась.

– Эммм…

– Три? Четыре?

– Два!

– Один на два года. Второй?

– На четыре. Но это все клевета!

– Кто бы сомневался, – кивнула Малена.

– Начинаю тебе завидовать, – вздохнула Мотя. - у тебя родители просто умерли. А тут… уголовник и кретинка.

Малена поглядела на стоящую перед ней тетку. Иначе и назвать-то не получалось.

Вспомнила свою маму.

Анна-Элизабет умерла. А если бы она превратилась… в такое?

Представить было жутковато. Да и не в превращении дело! Мать ты будешь любить – любой.