— Далеко нет. Возьмите, к примеру, Джузеппе, дворецкого. Он занимался исключительно напитками, наполнял бокалы и разносил их. Ему было бы несложно бросить в стоявший на столике стакан несколько таблеток кальмовита.

— Джузеппе? — задумался Фрэнк Корниш.

— Вы полагаете, это сделал он?

— У нас нет мотива, — сказал Крэддок, — но мы можем его найти. Солидный убедительный мотив, так сказать. Да, он имел возможность сделать это. Да и любой из обслуживающего персонала — и из ресторанной фирмы — тоже. К сожалению, их не было в тот момент на лестнице. Кто-нибудь из них мог поступить в эту фирму с целью попасть на прием и отравить Марину Грегг.

— Вы считаете, что преступление могло быть обдумано заранее?

— Все возможно. Мы ведь еще практически ничего не знаем, — с досадой произнес Крэддок.

— Мы не знаем даже, что об этом деле думают Марина Грегг и ее муж. А ведь они-то должны знать или, по крайней мере, подозревать кого-то, но они молчат. И мы до сих пор не знаем, почему они так поступают. Нам еще предстоит много работы.

— Он помолчал и затем подвел итог:

— Если отвлечься от «замороженного взгляда», который, в общем-то, мог быть исключительно игрой воображения миссис Бантри, подозревать можно кого угодно. Например, секретарь Радда

— Элла Зилински. Она также разносила напитки. На нее никто не обращал особого внимания. То же можно сказать и об этом стройном молодом человеке… я забыл его имя. Ах да, Хейли. Хейли Престон, так, кажется? Каждый из них мог бросить яд в стакан без помех… В самом деле, если кто-нибудь из них хотел избавиться от Марины Грегг, в данных условиях это было бы гораздо безопаснее.

— Кто-нибудь еще?

— Ну, всегда есть муж.

— Опять мы возвращаемся к мужьям, — с кислой улыбкой заметил Корниш.

— Сначала мы подозревали беднягу Бедкока, пока не выяснилось, что отравить намеревались Марину Грегг, Теперь наши подозрения падают на Джейсона Радда. Правда, говорят, что он обожает свою жену.

— Это общепризнано, — согласился Крэддок, — но никогда не знаешь…

— Если бы он желал избавиться от нее, разве трудно развестись?

— Это было бы гораздо более естественно, — кивнул Крэддок, — но могут быть подробности, о которых нам ничего не известно.

Зазвонил телефон. Корниш снял трубку.

— Что? Да? Соединяйте. Да, он здесь.

— С минуту он молчал, слушая, затем прикрыл трубку рукой и взглянул на Дэрмота:

— Мисс Марина Грегг чувствует себя значительно лучше. Она готова говорить с вами.

— Я, пожалуй, потороплюсь, — Дэрмот Крэддок встал.

— А то как бы она не передумала.

— Мисс Грегг ждет вас, мистер Крэддок, — сказала она.

Дэрмот взглянул на нее с некоторым интересом. С первого знакомства Элла Зилински показалась ему незаурядной личностью. Она с готовностью ответила на все его вопросы. Внешне казалось, она ничего не утаивает, но, что она думала и чувствовала на самом деле, оставалось для него загадкой. Ей могло быть известно только то, что она ему сказала, а могло быть и значительно больше. Ее, бесстрастие было абсолютно непробиваемым. Единственное, в чем он был уверен, — это то, что она была влюблена в Джейсона Радда. Такова, думал Дэрмот, участь большинства секретарш. Возможно, это не имело никакого значения. Но это давало мотив, и потом Дэрмот был уверен, совершенно уверен, что она что-то скрывает. Может быть, любовь, не исключено, что и ненависть. Или просто чувство вины? В тот вечер она могла воспользоваться счастливой случайностью, или же она могла заранее подготовить это преступление.