Его голос эхом отозвался внутри храма и повис в воздухе, медленно затихая.

— То, за чем охотился мой отец, и что ему удалось заполучить, находится именно здесь, в храме Синто. Эхо вновь подхватило его слова.

— Там, где похоронен Тсуйо.

Эхо словно перекликалось с колокольным звоном, придавая словам Майкла торжественность. Элиан выдохнула:

— Документ Катей.

Да, документ Катей, конец одной из загадок, подумал Майкл. «Спросите моего сына, помнит ли он синтай?» Майкл закрыл глаза. Дух-проводник храма. У этого храма им был дух Тсуйо.

Волной нахлынул густой аромат кедрового масла. Майкл и Элиан ждали прихода монаха.

— Здесь цель борьбы моего отца. Борьбы, ради которой он послал меня в Японию.

Майкла вдруг озарило, что ученичество у Тсуйо тоже было этапом подготовки к этой борьбе.

По спине пробежал холодок. Предчувствие. Чем занимался мой отец, подумал он, если так рано стал готовиться к смерти? Впервые к нему пришло понимание того, что его собственные поиски — это продолжение дела отца. Что же могло иметь такое значение, если человек посвятил этому не только свою жизнь, но и жизнь сына? В чем бы ни состояла тайна, Майкл как никогда был полон решимости разгадать ее.

Внутри храма раздались шаги. Их звук, эхом отдаваясь от стен, все нарастал, пока не превратился в оглушительный грохот, перекрывший все прочие звуки. Но вот шаги смолкли. Перед Майклом и Элиан стоял монах с наголо обритой головой, худой, почти изможденный человек с суровым лицом аскета. Невозможно было определить его возраст, он не был ни молод, ни стар.

Он пристально посмотрел на Майкла.

— Ты ученик, — сказал он, — последний ученик сенсея.

Майкл понял, что он имеет в виду. Майкл был единственным европейцем среди учеников Тсуйо. И потому служил объектом пристального внимания монахов храма Синто.

Майкл поклонился. Монах поклонился в ответ. Майкл передал ему обрывок красного шнура.

— Это принадлежит храму. Монах, не удивившись, кивнул:

— Следуйте за мной.

Он провел их через основную часть храма. Это было священное место. Отличие синтоизма от других религий мира состоит в том, что его храмы — это место обитания духов и поклонения им, но никак не обращения в веру.

На каждом шагу они видели, что в храме обитают духи синтоизма. Стены занавешивали белые, свободно ниспадающие полотнища, всюду были расставлены зеркала, в которых отражался лишь чистый свет, на полу в плошках курились благовония, повсюду лежали свитки с заклинаниями духов.

Монах провел их через небольшое внутреннее помещение, населенное духами ками этого храма. В боковой комнате монах на несколько минут оставил молодых людей. Уходя, он указал на окно.

— Отсюда, — сказал он мягко, — видно место, где похоронен сенсей.

Майклу было хорошо известно это место в тени священных деревьев. Одно из деревьев много лет назад расщепило ударом молнии, из обгоревшего ствола и был извлечен синтай, божественное тело духа ками. Духа Тсуйо. Майкл смотрел, как дождевые струи омывают белоснежную каменную плиту, отмечающую место, где покоится тело Тсуйо.

Рак, поразивший сначала гортань Тсуйо, постепенно завладел всем телом учителя. Но Тсуйо ни дня не провел в постели. Он продолжал жить обычной жизнью, наполненной молитвами и повседневными делами. Но в одну из ночей Тсуйо не проснулся, его земная жизнь закончилась.

— Грустно возвращаться сюда? — тихо спросила Элиан.

— Грустно? Нет, — Майкл покачал головой. — Это священное место. Я ощущаю здесь присутствие Тсуйо.