Мне кажется, он мертв. Ах, мой господин, я думаю, вам не следовало этого делать!

ГОСПОДИН. Жак, быстро! Беги!

5-я сцена.

СТАРОСТА. Так что ты скажешь, дружок, если тебя посадят в тюрьму, осудят, а потом повесят?

ЖАК. Могу вам только повторить то, что говорил мой капитан: все, что происходит здесь, на земле, было записано там, наверху...

СТАРОСТА. Это истинная правда...

ЖАК. Другое дело, какую это имеет цену, — то, что было записано там, наверху. Ах, мой господин... Разве есть какая-то мудрость в том, что я буду повешен из-за того, что вы влюбились в эту чертову Агату? И вы уже никогда не узнаете, как влюбился я. Та прекрасная печальная девушка была служанкой в замке, а позже и я попал в тот замок уже как слуга, — вот видите, и этого вы уже никогда не узнаете, потому что меня повесят, — а звали ее Дивишка, и я ее любил, — потом-то я уже больше никого не любил, — а знакомы мы были всего лишь четырнадцать дней, — представляете, мой господин, только четырнадцать дней, четырнадцать дней, потому что мой тогдашний господин, — мой и Дивишки господин, — продал меня графу Ля Була, который затем отдал меня своему старшему брату, который, в свою очередь, передал меня своему племяннику, генеральному прокурору в Тулузе, а тот меня спустя какое-то время сбыл графу Трувилю; граф меня подарил маркизе Белло, — это та, что сбежала с англичанином, из-за которого еще был скандал, — но до этого она успела порекомендовать меня капитану Марту, — да, мой господин, тому, что твердил, что все написано там, наверху, — а капитан меня загнал господину Гериссанту, который меня определил к барышне Иселин, которую вы, мой господин, содержали, и которая вас раздражала, потому что была сущая истеричка, — и чтобы спасти вас от раздражения, я забавлял вас своими байками, вот и приглянулся вам, — и вы бы меня содержали и в старости, поскольку обещали мне это, — и, я знаю, исполнили бы это, потому что мы были неразлучны, мы были созданы друг для друга, — Жак для господина, господин для Жака. И такая глупость нас разлучила! Черт побери, что мне до того, что вы клюнули на этого проходимца?! Почему я должен висеть из-за того, что вы добряк и у вас плохой вкус!? Какие глупости написаны там, наверху! О, мой господин, тот, кто там, наверху нас всех выдумал, должно быть, страшно плохой, ужасно плохой, чудовищно плохой поэт, — король, царь плохих поэтов!

МОЛОДОЙ ОТРАПА (появляется во время последних фраз ЖАКА на передней, нижней части сцены; смотрит испытующе на ЖАКА, затем обращается к нему). Жак!

ЖАК (не глядя на него). Отвяжитесь от меня!

МОЛОДОЙ ОТРАПА. Жак, это ты?

ЖАК. Отвяжитесь все от меня! Я разговариваю со своим господином!

МОЛОДОЙ ОТРАПА. Черт возьми, Жак, ты что, меня не узнаешь? (Хватает ЖАКА и поворачивает лицом к себе).

ЖАК. Отрапа...

МОЛОДОЙ ОТРАПА. Почему тебя связали?

ЖАК. Потому что меня хотят повесить.

МОЛОДОЙ ОТРАПА. Повесить? Друг! Слава Богу, на свете еще есть друзья, которые не забывают своих друзей! (Развязывает веревки на руках ЖАКА, потом снова разворачивает его к себе и они обнимаются).

Что ты так хохочешь?

ЖАК. Только что я отругал одного плохого поэта за то, что он плохой поэт, а он мне сразу прислал тебя, чтобы исправить свой скверный стих, — и говорю тебе, Отрапа, — даже самый ужаснейший из поэтов не придумал бы более веселой концовки для своего ужасного стиха!

МОЛОДОЙ ОТРАПА. Ты заговариваешься, друг, — ну, да ничего. Я никогда о тебе не забывал. Помнишь чердак? (Хохочет и хлопает ЖАКА по спине).

Видишь его?! (Показывает назад, на ступеньки). Парень, это не чердак! Это часовня! Храм верной дружбы! Ты даже не подозреваешь, какое счастье ты нам принес. Тебя завербовали, — помнишь? — а месяц спустя мы узнали, что Жюстина.