Оборотень (поднимаясь). Волки... то есть, я хочу сказать, друзья мои! Вам известно, что Апремонский замок — самый крепкий в Бовуази. Нам, жителям этой округи, выпала самая трудная задача, а потому я думаю, что все остальные, кому надо будет убить лишь одного-двух человек да спалить беззащитный дом, должны подать нам руку помощи, чтобы взять сообща Апремонский замок.

Тома. Так мы и сделаем. Если потребуется хоть сотня наших, — вам стоит только слово сказать.

Симон. Это все уладится. Нам надо знать, как овладеть замком и когда за это дело взяться.

Моран. Мне кажется, досточтимый отец... и вы, все присутствующие, — низко вам всем кланяюсь... Мне кажется, что лучше повременить немного, пока все крестьяне Бовуази не примкнут к нашему союзу. По крайней мере мы будем знать тогда наши силы...

Оборотень. Незачем дольше ждать, черт возьми! Нас и так немало, начнем! Другие наберутся храбрости, когда увидят хороший пример, который мы им подадим. Итак, заноси палицы, бей, круши — вот мой совет!

Симон. Притом, дорогие господа, человек, которого вы все любите, Рено из Апремона, мой шурин, сидит в тюрьме и ждет казни. Позор, если мы дадим ему умереть и не попытаемся спасти его.

Бартельми. Да, Рено стоит того, чтобы помочь ему.

Мансель. Вы все знаете, как великодушно он поступил. Убив злодея сенешаля, он сам отдал себя в руки барона, чтобы не казнили каждого десятого из односельчан и не пытали их.

Оборотень. Молодец, клянусь бычьей тушей! Только ради того, чтобы его спасти, стоило бы перебить всю французскую знать. Завтра же возьмемся за оружие, подступим к замку, постараемся выломать ворота и...

Моран. Ишь ты! А про стражу и подъемный мост забыл?

Бартельми. А что, если завтра ночью нагрянуть врасплох?..

Моран. Нужны лестницы, чтобы взобраться на стену, а у нас их нет.

Гайон. У меня есть лестница, чтобы лазить на чердак. Я охотно ее дам.

Моран. Дурень! В твоей лестнице пятнадцать футов, а стены — выше сорока.

Бартельми. Так наделаем лестниц, клянусь кровью божьей матери! Нарубим шестов...

Моран. А если нас за этим делом накроют?

Симон. Притом у нас не остается времени. Рено казнят в четверг, в базарный день.

Бартельми. Ну, тогда, черт побери, я уж и не знаю, что делать!

Оборотень. Если бы Жильбер или его дочка выехали из замка, мы могли бы...

Брат Жан. Вы говорите, Рено хотят казнить в четверг?

Симон. Да, в четверг.

Брат Жан. На базарной площади?

Симон. На базарной площади. Там уже ставят виселицу.

Брат Жан. В четверг и надо его освободить. При нем стражи будет десятка два латников, не больше. Жильбер, конечно, будет присутствовать при казни. Он любит такие зрелища. Случай выдается отличный: ровное место, сотня против одного. Успех обеспечен.

Оборотень. Так будет лучше всего, и придумал это наш отец Жан!

Брат Жан. Как только латники перейдут подъемный мост, сотня наших, спрятавшись за домом Морана, бросится к воротам. Если внезапно напасть, ими нетрудно будет овладеть. Во всяком случае, мы захватим Жильбера. А раз он попадет к нам в руки, замок продержится недолго.

Симон. И мы освободим Рено!

Все. Отец Жан прав! Он это хорошо придумал.

Бартельми. Если хотите, я нападу на ворота.

Брат Жан. Хорошо... Моран! Ты пойдешь с ним и с Пьером, который сейчас явится сюда. Он знает замок и будет вашим проводником. Ты, Франк, станешь со своими молодцами у опушки леса и кинешься к нам на подмогу по первому знаку.

Оборотень. Меня не заждетесь.

Брат Жан. Тома! Ты со своей сотней выйдешь из Жене ранним утром. День будет базарный, и ваша ватага не вызовет подозрений. Спрячьте оружие в возы с соломой. (Другим крестьянам.) А вы оставайтесь дома и займитесь Филиппом де Батфолем. Да не забудьте в знак победы зажечь огонь на вашей колокольне.