Следом за Дином я вошел в кухню. Пустые бочонки никто не трогал.

– А с этими что?

– У него не было свободного места. Обещал вернуться. Говорит, дела идут неплохо, работает четырнадцать часов в сутки. Сами понимаете, солдаты домой возвращаются.

– Да уж. – Судя по всему, Танферу угрожает пивной дефицит. Очередной из нежданных ужасов мирного времени. Я кинулся к двери. Догнать Слима, купить у него повозку целиком. Превращу свой дом в пивохранилище...

– Гаррет, остановись.

Я досадливо махнул рукой и приник к глазку. Повозка Слима была битком набита бочонками и бочками.

– Сдается мне, это для правоборцев. Им наверняка требуется заправка. – Распитие пива есть существенная составная часть подготовки к демонстрациям.

– Эй, хрыч!

– Что?

– Посмотри-ка вон туда. Видишь? За домом старухи Кардонлос?

– Я вижу только девушку, отчасти состоящую из плоти и крови.

– Это Кэт. Та девица, благодаря которой я прокатился на крылатой лошади.

– Я ее поймал. – Не прошло и минуты. – Необычная девушка, Гаррет. Весьма любопытный экземпляр. Между прочим, она направлялась к нам, не подозревая, что наш дом является объектом пристального внимания. Несмотря на то, что она – отпрыск божества, ей не хватает божественного мировосприятия.

– Она с самого начала гением мне не показалась. Эй, Дин! К нам гости. Проводи девушку к его милости. Ей ни к чему знать, что я тоже дома.

Дин бросил на меня испепеляющий взгляд:

– Надеюсь, здесь замешаны деньги. У меня нет ни малейшего желания расшаркиваться за так перед очередной вашей подружкой.

– Это деловой визит. Просто впусти ее. Предложи чаю с булочками, а потом проводи к Покойнику.

– Слушаюсь, сэр.

– Спасибо.

Обе реплики прозвучали так, словно их авторов никто и никогда не обкладывал более тяжкой повинностью.

– Не за что, хрыч. Ты хотел потолковать с Кэт – пожалуйста. Действуй.

– Занятно.

– Я бы сказал, весьма.

Никто не знал, кто такая Кэт, но она определенно участвовала в игре.

– Слушай, это может быть еще запутаннее, чем я предполагал.

– Возможно. Эта девушка никак не вписывается в мои выкладки. Вдобавок ее сознание окружено непроницаемой оболочкой, которая скрывает воспоминания и все прочее, кроме поверхностных мыслей. Впрочем, на поверхности находится вполне достаточно, чтобы понять, что она не принадлежит ни к шайирам, ни к годоротам.

– Отличные новости, старина. А то нам без нее хлопот было мало.

Дин продолжал ворчать. Дескать, в печи стоит пирог, а тут изволь торчать у двери. Похоже, все мои домочадцы, включая меня самого, потихоньку превращаются в компанию брюзгливых старикашек.

Должно быть, сказывается дурное влияние Покойника.

– Фью! Дин, с первого раза не открывай, пусть постучит еще. Мне нужно время, чтобы вернуть домой птицу.

Дин ответил в духе Попки-Дурака. Должен признать, я в глубине души ему посочувствовал.

– Гаррет, ступай в кабинет.

Вот мерзавец, по-прежнему читает мои мысли!

Я подчинился. Но ведь смотреть в щель между дверью и стеной мне никто не запрещал.

Дин выпрямился, словно проглотил палку. Очевидно, получал распоряжения. Он терпеть не мог, когда Покойник забирался к нему в голову. Я отпрыгнул от щели за миг до того, как он распахнул дверь, не дожидаясь повторного стука. И то сказать, какой там стук, когда подгорает пирог?

В дом ворвался Попка-Дурак. Он чуть было не свалил Дина с ног и завопил дурным голосом:

– Ах, какая милка! Хватай, придурок, чего вылупился?

– Что это такое? – пролепетала Кэт.