А мы с Натали, вопрос о переводе которой из Дворцовой полиции в ГУГБ уже фактически решен, будем изображать богатую супружескую пару. Наше дело – координировать процесс ликвидации, а также быть тайными посредниками между исполнителями, в роли которых могут выступать и криминальные элементы. Правильно приложив голову и деньги, можно добиться того, чтобы процесс ликвидации нехороших людей весело и ненавязчиво протекал на основе самообслуживания. Пусть они, введенные в заблуждение, сами истребляют друг друга. А мы будем управлять этим процессом. Но это уже высший пилотаж.

Утром, надев на себя цивильный костюм и мягкую шляпу, я вышел из ворот Новой Голландии и по Конногвардейскому бульвару пошел в сторону Александровского сада. Погода была пасмурная, ночью прошел мелкий дождик, и сейчас воздух пах сырым запахом надвигающейся осени. Но зонт, по счастью, еще не требовался.

Вот уже больше полугода мы находимся в начале ХХ века, а я все никак не могу привыкнуть к специфическому амбре здешних городов, в котором главную роль вместо выхлопных газов играют размокшие сейчас под дождем конские «яблоки», которые не успевают убирать дворники, и отчасти прелые листья, опавшие со столетних деревьев. Тихое патриархальное время, которому еще только предстоит стать тем самым громыхающим и ревущим ХХ веком, который мы все знаем.

С Натали мы встретились на углу Вознесенского и Адмиралтейского проспектов, немного полюбовались на Исаакиевский собор, потом вошли в Александровский сад, и по его дорожкам, под ручку, не спеша, прогулочным шагом, пошли в сторону Зимнего дворца. Народу в это сырое и холодное утро понедельника было немного – считай что весь сад был в полном нашем распоряжении.

Мы шли, и мокрые деревья роняли на нас последние задержавшиеся на сучьях капли воды. Мокрая земля пахла грибами и прелыми листьями. То, что со стороны выглядело как невинное воркование влюбленных, на самом деле было предельно жесткой постановкой задачи.

Первым делом я сказал моей милой, что вопрос с ее переводом в ГУГБ решен положительно, и даже более того, нас и дальше будут посылать на задания вдвоем, ибо у нас неплохо получается изображать супружескую пару, коей мы в ближайшем будущем и станем. В этом деле начальство нас только приветствует. Самое главное – чтобы мы всегда возвращались из наших экспедиций живыми и здоровыми, а не как в прошлый раз…

– Милый, – нежно проворковала Натали, – если бы там, в Баку, я была с тобой, то эти дашнаки живыми от меня не ушли бы, и ты тоже остался бы цел и невредим.

– Аминь, – ответил ей я. – На самом деле мы все там слегка замешкались, потому что не приняли этих бандитов всерьез. Это послужит нам уроком в том, что не стоит недооценивать врага. Парни, которые всегда метко стреляют первыми, потом обычно и пишут мемуары.

– Да, – кокетливо сказала Натали, – надеюсь, что когда-нибудь ты напишешь очень интересные мемуары. Мне уже сейчас хочется их почитать.

– Ты будешь первой, кому я их покажу, – ответил я в тот момент, когда мы вышли из Александровского сада и перед нами открылся простор Дворцовой площади с возвышающимся в ее центре Александрийским столпом.

– Вот, – шутливо сказал я, кивком головы указывая на это сооружение, – христианству почти две тысячи лет, а на главной площади главной христианской страны преспокойно стоит языческий символ плодородия, олицетворяющий тот орган, которым мужчины делают детей. Во как!

– Неужели, – Натали слегка смутилась и прикрыла рот ладошкой, – да как такое возможно?

– Как видишь, возможно, – кивнул я, любуясь видом Зимнего дворца, – человечество не переделать никакими идеями и социальными экспериментами.