Зейн шагнул ко мне, бросив пачку на стойку.
— Может, что интересное случилось?
Он знает? Нет. Невозможно. Он всегда спрашивает о школе.
— Эм… Меня обозвали горгульской шлюхой.
— Что?
Я пожала плечами.
— Ерунда. Это далеко не в первый раз.
Взгляд Зейна стал жестким.
— Кто тебя так обозвал?
— Неважно…
Зейн взял у меня из руки стакан и поднес к своим губам. Я молчала, наблюдая за движением мышц его горла. Осушив стакан наполовину, он вернул его мне.
— Болтают всякую чушь.
— Ты права. Все, что они говорят, не важно до тех пор, пока ты не принимаешь их слова близко к сердцу.
— Знаю, — ответила я, безнадежно утонув в его светлых глазах. По телу пробежала дрожь.
— Холодно? — спросил он. — Кто-то включил кондиционер, пока мы спали.
— Сейчас сентябрь. Уже не так жарко, чтобы включать кондиционер.
Тихо рассмеявшись, Зейн собрал мои лежащие на плече волосы и уложил их назад.
— Лейла, у нас другая температура тела. При двадцати градусах нам жарко и душно.
— М-м-м. Вот почему ты мне нравишься. Ты теплый.
Он снова взял из моих рук стакан, но на этот раз поставил его на столешницу. Потом, схватив мою руку, притянул меня к себе.
— Я тебе нравлюсь только потому, что теплый?
— Угу.
— А я думал, что не только поэтому, — поддразнил меня он.
Раздражение сразу куда-то подевалось, и я обнаружила, что улыбаюсь Зейну. Он всегда так на меня действовал.
— Ну, еще ты помогаешь мне с домашними заданиями.
Он вскинул брови.
— И это все?
— Хм-м. — Я сделала вид, что задумалась. — На тебя приятно смотреть. Теперь доволен?
Зейн пораженно открыл рот.
— На меня приятно смотреть?
— Ага, — захихикала я. — Стейси сказала, что ты сама сексапильность и неотразимость.
— Правда? — Он притянул меня к себе, закинув руку мне на плечи и согнув ее в локте. Так в борьбе берут шею в захват, только сейчас от этого жеста мое тело почему-то затрепетало. — Ты тоже считаешь, что я — сама неотразимость?
— Да, — выдохнула я.
— А как насчет сексапильности?
Мои щеки залились краской. Как и остальные части тела.
— Наверное… да.
— Наверное? — Он чуть отклонился назад, пристально глядя на меня. — А я думаю, что точно «да».
Я коснулась своей щеки. К моему облегчению, лицо не горело. Зейн мягко рассмеялся, взяв мою руку в свою.
— На сегодня ты уже закончила ставить метки?
Я моргнула. О чем это он?
За нашими спинами открылась дверь в кухню. Посмотрев через плечо, Зейн опустил свою руку, все еще сжимая в ней мою ладонь.
— Привет, старик, — ухмыльнулся он.
Я резко развернулась. На пороге, с нежностью глядя на сына, стоял Эббот. Он всегда напоминал мне льва. Волосы у него чуть светлее, чем у Зейна, но такой же длины. И если бы не густая борода, скрывающая часть лица, думаю, было бы видно, что отец с сыном очень похожи.
Эббота можно описать одним словом — устрашающий. Будучи главой клана, он должен быть жестоким, суровым и, порой, беспощадным. Он представляет клан, встречается с чиновниками от людей и отвечает за ошибки Стражей. На его плечах лежит большой груз, однако спина никогда не сгибается под давлением.
Эббот перевел взгляд на меня. Его глаза, которые всегда с теплотой смотрели на меня, походили сейчас на осколки светло-голубого льда.
— Лейла, сегодня звонили из школы. |