Его речь была похожа на сбывшийся сон. Чудесный, поразительный и невероятный. Ром сказал мне все, о чем я мечтала услышать, и даже больше. Когда-то он задел мою женскую гордость. Теперь вернул мне все сторицей. Слезы, появления которых я ожидала сегодня вечером, полились рекой, будто в душе прорвало плотину. Но это были слезы счастья.

- Я знаю: мое чувство не изменится со временем, и я всегда буду в тебе нуждаться. Но мне требуется ясность: ты испытываешь ко мне то же, что и я? Я тоже для тебя та самая, единственная?

Не хотела засыпать его вопросами, но они выскакивали сами собой, помимо моей воли.

Ром кивнул.

- Да, ты – моя единственная, раз и навсегда. А теперь – пора от слов о воссоединении переходить к делу.

В следующую секунду он уже был на мне. Я обвила его ногами, и он впился в меня жадным поцелуем, его язык глубоко проник мне в рот. Мы сплелись в тесных объятиях.

Я столько дней желала этого рая.

- Я люблю тебя, - говорил Ром, приникая губами к моим губам, ушам, прокладывая дорожку поцелуев вниз по шее.

- Я так тебя люблю.

- Мы поженимся.

- Да.

- Скоро.

- Совсем скоро.

- И ты возьмешь мою фамилию. – Ром обвел кончиком языка сначала один мой сосок, потом второй.

- Я еще не решила. Я имею в виду – ты как-то назвал одну из своих собак Костоломом, и я подумала, что с именами у тебя не очень… Но почему бы тебе не попытаться убедить меня в своей правоте?

Запустив пальцы в шевелюру Рома, я теснее прижалась к нему бедрами. И как это такой мускулистый мужчина может быть на ощупь, словно бархат?

- Дай мне час, и, возможно, ни один из нас не вспомнит уже своего имени. И проблема отпадет сама собой.

Сжав мои груди, он проник жарким языком мне в пупок, заставив застонать от невыносимого блаженства. А затем опустился ниже, между ног, и принялся нежно дразнить клитор, доводя меня до исступления.

- Ром! - При этом крике спазм потряс мои мускулы, спина выгнулась, оторвавшись от матраса, а ногти впились ему в затылок. - Видишь… видишь, я еще помню.

- Погоди! – Его язык проник глубже, и наслаждение стало нестерпимо острым. Волны оргазма накрывали меня одна за другой, сталкиваясь и затопляя сознание. В экстазе я бессознательно выкрикивала его имя и лишь позже осознала, что ничего не подожгла.

Значит, я действительно научилась контролировать свои способности.

Ром, издавая утробные звуки, проникал в меня, с каждым разом все сильнее, глубже и чаще, а потом издал победный рык полного удовлетворения.

Наконец последний спазм наслаждения затих, и мы еще долго лежали, не в силах пошевелиться. Я, по крайней мере, не была на это способна. И не только потому, что Ром давил на меня своей тяжестью (хотя так и было), а оттого, что впервые за несколько недель была полностью удовлетворена. И счастлива сверх всякой меры. И не хотела, чтобы все это заканчивалось.

- Как неловко… - Он слегка прихватил зубами мою шею – Я продержался всего пять минут. И первым забыл свое имя. Как всегда.

- Ну, здесь я тебя обставила, Кэтмэн. Я управилась за три минуты.

Он залился смехом.

- Вот поэтому я тебя и люблю. За твое неповторимое остроумие.

Тут через стену донеслись женские крики, полные страсти и удовлетворения, смешавшись с нашим тяжелым дыханием. Я расхохоталась вслед за Ромом.

- Спорим, Таннер продержался дольше, чем мы с тобой вместе взятые.

Ром издал короткий смешок, но вдруг посерьезнел. Взяв мое лицо в ладони и не давая увернуться от своего пристального взгляда, он спросил:

- Ты ведь не шутила? О том, что выйдешь за меня?

- Конечно, я серьезно. – Я обвила его руками. – Ты мой, Ром Джеймисон, и я никуда тебя не отпущу.

- Ром Джеймисон. Мне нравится, как это звучит.