– Кровь. Я чую кровь.

– Я знаю.

Джим говорил медленно, будто Эдди вконец сошел с ума. – Значит, кто-то истекает кровью.

– Если ты сломаешь печать на этой двери, то можешь включить сигнализацию. – Эдди указал на пол. – Видишь?

Джим нахмурился и посмотрел вниз. Прямо перед его ботинками пролегала тонкая линия из грязи, будто ее насыпала чья-то аккуратная рука.

– Откроешь дверь, – сказал Эдди, – и, переступив черту, раскроешь нас.

– Как?

– Перед уходом, она обработала дверные края особенной кровью и кладбищенской землей. Кто-нибудь пройдет через нее, и высвободится энергия, которую Девина учует, словно атомный взрыв.

– Какой кровью? – спросил Джим, зная, что ответ ему не понравится. – И почему она не сделала это на входной двери?

– Ей нужно контролировать окружающую среду, чтобы нанести заклинание. В коридоре? Она не может быть уверена, что уборочный персонал не смажет линию, или кто-то не попытается влезть. А все это – Эдди окинул рукой помещение – не так важно, как то, что находится за этой дверью.

Джим уставился на закрытую дверь так, будто в любой момент он мог обернуться Суперменом и пройти сквозь нее.

– Джим. Джим… ты не можешь войти туда. Нам нужно найти кольцо и убраться отсюда.

Было что-то еще, подумал Джим. Также как тогда, когда Эдриан появился в его каморке, ангелы давали ему информацию, необходимую в данный момент, и ни крупицей больше. И значит, здесь определенно происходило какое-то неизвестное ему дерьмо…

– Джим.

Он уставился на дверную ручку, расположенную на расстоянии вытянутой руки. Ему надоели все недомолвки, и если для того, чтобы получить доступ к информации, нужно встретиться лицом к лицу с Девиной, то, что ж, не такая плохая идея.

– Джим.

Глава 33

Теплая вода на ее груди и бедрах… теплые губы на ее губах… теплый пар вокруг нее…

Мария-Тереза скользнула мыльными руками по широким плечам ее любовника, восхищаясь различиями между их телами. Вин был таким твердым, его мускулы напрягались и расслаблялись, когда они терлись друг о друга, изворачиваясь, ища и находя. Горячая эрекция касалась живота Марии-Терезы, а ее промежность была также готова для большего, как и сам Вин.

Губы Вина оторвались от ее и потерлись о ее шею, потом спустились на ключицу… и ниже, чтобы пососать сосок, а потом лизнуть твердую вершинку. Когда Мария-Тереза зарылась пальцами в его влажные, скользкие волосы, Вин опустился на колени перед ней, прямо на мраморный пол, схватив ее бедра, и уставившись на нее пылающим взглядом. Их глаза встретились, и Вин ртом коснулся ее пупка, нежно, словно вода, которую мгновение спустя вытеснил его розовый язык.

Прислонившись спиной к мраморной стене между двумя душевыми насадками, Мария-Тереза раздвинула ноги шире, когда он начал сцеловывать дорожку к ее бедру. Белоснежные зубы на короткое мгновение задели выступающую кость, а потом слегка прошлись по коже ее живота прежде, чем повторить этот путь губами.

Ниже.

Чтобы предоставить ему больше доступа, она поставила ногу на мраморную скамейку, вмонтированную в угол кабинки, и рот Вина двинулся прямо к внутренней части бедра. Вин был настойчив и нежен одновременно, приближаясь все ближе и ближе к пульсирующему лону. Мария-Тереза умирала от желания почувствовать его там, куда он направлялся, и когда Вин замер у вершины ее бедра, она едва могла дышать.

– Пожалуйста, – хрипло сказала она.

Вин прижался к ней, а потом одним уверенным движением скользнул языком по ее плоти. Когда крик Марии-Терезы раздался посреди шума падающей воды, Вин крепко ухватил ее бедра и застонал напротив средоточия ее женской сущности.