Джим проигнорировал вопрос, продолжая удары.

– О, да ладно тебе, мне не нужны подробности… но ты мог бы поделиться парочкой. – Эдриан взглянул на своего соседа по комнате. – Ну же, поддержи меня.

Эдди просто подошел ближе и толкнул Джима плечом – это было его своеобразное «доброе утро». Без приглашения, он взял на себя ДСП, что позволило Джиму работать молотком в два раза быстрее. Из них вышла превосходная команда, хотя Эдриан сбивал с ритма. Он был менее трудолюбив, предпочитая маяться дурью и точить лясы. Удивительно, что его не выгнали за четыре недели работы на площадке.

Эд прислонился к дверному косяку и закатил глаза.

– Ты расскажешь, получил ли подарок ко дню рождения, или нет?

– Неа. – Джим приставил гвоздь и долбанул по его шляпке. Два удара - и шляпка встала в один уровень с доской, затем он достал еще один, представляя лицо Эдриана в качестве мишени.

– Вот обломщик.

О да, ему неплохо «обломилось» прошлой ночью… не то, чтобы это касалось дружелюбного балабола с заскоком на металле.

Работа вошла в привычный ритм, и другие парни держались в стороне от Джима и Эдди, пока те трудились над участком, на котором остановились день назад, заделывая стены от уже начинающихся весенних дождей. Дом должен занять пятнадцать тысяч квадратных футов, и будет трудновато за неделю обшить такую махину. Тем не менее, Джим и Эдди вкалывали как черти, а кровельщики уже наполовину прошли стропила. К концу недели им не нужно будет бояться холодной мороси или ледяного ветра, и спасибо за это Господу. Вчера выдался отстойнейше мокрый день, и местами оставались лужи, забрызгавшие его джинсы.

Обеденный перерыв пришел незаметно, так всегда происходило, когда он работал с Эдди, и пока остальные парни нежились на солнышке на другом конце дома, Джим вернулся в грузовик и поел в одиночестве.

Сэндвич был очень холодным, что прибавляло ему вкуса, а кола – потрясающей.

В одиночестве работая челюстями, он окинул взглядом пассажирское сиденье… и вспомнил, как темные волосы разметались на обивочной ткани, как выгибалась освещенная приборной панелью женщина, вспомнил ощущение ее тела под собой.

Он, конкретный мудила, воспользовался ею в таком состоянии, но с другой стороны, когда все закончилось, она улыбнулась ему, будто получила желаемое. Но это не могло быть правдой. Секс между незнакомцами – просто временное спасение от одиночества. Когда глубокое дыхание пошло на убыль, она поцеловала его, задержавшись на губах; потом натянула верх платья на грудь, и низ – на бедра, и оставила его.

Выругавшись, Джим распахнул водительскую дверь, решив перекусить на багажнике. Снаружи, на солнце, было теплее, и самое главное – пахло свежими сосновыми досками, а не духами. Он поднял лицо к небу и попытался прочистить мозги, полностью потеряв интерес к сэндвичу: положив его на упаковку, он сосредоточился на коле.

Собака появилась минуту спустя, высунувшись из-за кипы срубленных деревьев, которые вот-вот должны были выбросить. Животное было размером с маленького терьера, его шкура - цвета стальной ваты в крапинку. Одно ухо свободно свисало, а на морде, похоже, протянулся шрам.

Джим опустил колу, когда их взгляды встретились.

Гребаное животное было напугано, оно использовало серые пни в качестве укрытия, потому что те были далеко, очень далеко от Джима, но оно также умирало с голоду: судя по тому, как этот маленький черный нос вдыхал ветерок, очевидно, его выманил запах индейки.

Собака осторожно шагнула вперед. Потом еще раз. И еще.

Она хромала.

Джим медленно потянулся в сторону, обхватывая рукой сэндвич. Оторвав обертку, он оттеснил несвежие листья салата и помидоры в сторону, выуживая ломтик индейки.

Наклонившись вниз, он протянул мясо.

– Запах – не фонтан, но он не убьет тебя.