Как часто он следил за ней до дома? Приходил ли он в «Железную Маску»?

По телу пробежала ледяная дрожь… это он убил тех мужчин, которых видели с ней?

Все это не могло заставить ее порадоваться за то, каким поддонком был ее бывший. Но сейчас она высоко оценила меры предосторожности, принятые ею из-за Марка.

За лобовым стеклом мелькнули офисы «Колдвелл Курьер Жорнал», и Мария-Тереза сжала руку Вина.

– Почти приехали.

Его веки поднялись. Серые глаза, пленившие ее с первого взгляда, снова повторили этот трюк: смотря в них, Мария-Тереза чувствовала, будто они затягивают ее, она падала, не зная, куда приземлится.

Хотя, ведь это давно не правда. Она прекрасно знала, что Вин собой представляет, и он не был мужчиной, которого ей следует опасаться.

Он был мужчиной, которого не хватало в ее жизни. Она хотела его – в своей жизни.

Склонившись над ним, Мария-Тереза коснулась волос, погладила еле заметную щетину и заглянула в его глаза.

– Я люблю тебя, – сказала она, целуя его в губы. – Я люблю тебя.

Его губы изогнулись поверх ее. – Тоже люблю… тебя.

Боже, она загоралась изнутри при звуке его хриплого голоса.

– Хорошо. Тогда мы квиты.

– Мы…

Автомобиль скорой помощи снова на что-то наехал, и все содержимое, начиная от аппаратуры и медсестры, и заканчивая каталкой Вина, подпрыгнуло следом. Когда он от боли втянул воздух и с силой зажмурил глаза, Мария-Тереза снова посмотрела в окно, желая увидеть огни комплекса Святого Франциска… надеясь, что когда она заметит их, время каким-то образом ускорит свой бег.

Давай… ну давай же…

Внезапно красные огни скорой, двигавшейся впереди них, потухли, и сам автомобиль снизил скорость до предельно допустимой. Потом машина, в которой везли Вина и Марию-Терезу, быстро нагнала и даже перегнала бывшего лидера.

– Почему они снизили скорость? – спросила она у медсестры, настраивающий монитор ЭКГ. – Они выключили сигналы. Почему они тормозят?

Ее не удивил полученный в ответ кивок. Это была трагедия: спешка требуется, когда пациент жив. Поэтому никто не занялся Солом, когда засвидетельствовали его смерть.

Смерть предоставляет целую вечность, чтобы разобраться с телом. Здесь спешка ни к чему.

Мария-Тереза втянула воздух, и когда на глаза набежали слезы, она отпустила ручку, смахивая соленые капли. Меньше всего она хотела, чтобы Вин открыл глаза и увидел ее скорбь.

– Расчетное время прибытия – две минуты, – крикнул водитель.

Медсестра достала карточку. – Мадам, я забыла спросить вас: вы его ближайшая родственница?

Утерев слезы, она ради Вина собралась с силами, чертовски точно зная, что не окажется за боковой линией, когда дело дойдет до лечения Вина. Знакомые и друзья не особо ценятся докторами и медсестрами из отделения неотложной помощи.

– Я его жена, – ответила Мария-Тереза.

Кивнув, женщина сделала запись в карточке. – И ваше имя?

Не было и секундной заминки. – Гретхен. Гретхен Каприцио.

***

– Вы очень везучий мужчина.

Два часа спустя принимающий терапевт Вина с возгласом «вот это да» стянула ярко-голубые хирургические перчатки и выбросила их в оранжевый контейнер.

Она была права. Ему потребовалась лишь местная анестезия, пару стежков, чтобы закрыть входное и выходное отверстия раны. Кости и сухожилия все целы, никаких других ран. Этот ублюдок с пушкой попал в мясо, к счастью для Вина и к позору – для гада.

Вину и правда подфартило.

К сожалению, услышав хорошие новости, его тут же вырвало в розовое судно рядом с головой.