– Когда?

– На следующей неделе.

Она говорила таким тоном, словно он был совершенно посторонним человеком. Словно между ними никогда ничего не было. Словно она упорядочила и упаковала чувства, чтобы отвезти их на западное побережье, где собиралась начать новую жизнь… без него.

– Не хочешь мне об этом рассказать? – спросил он.

– Когда устроюсь.

Джек посмотрел на ее руки. Он помнил, как они прикасались к нему, как прижимали его. Тогда он был счастлив. Теперь они были скрещены на столе, словно настороже. На Джека вдруг нахлынула такая тоска, что вся его защита рухнула. Уязвимость и одиночество всплыли на поверхность, а надежда, с которой он пришел, показалась такой призрачной.

– Я сдал жетон.

Тейлор не удивилась.

– А чем теперь занимаешься? – спросила она.

– Немного плотничаю.

– В Марблхеде?

– Пока да.

Пауза.

– Тебе этого достаточно?

– Да.

– Ты занимался этим же в Колорадо, потом тебе надоело. И ты взялся за работу детектива в Марблхеде.

– Я ушел. Навсегда.

– Ты никогда не перестанешь быть полицейским, Джек. Это то, кем ты есть. Это то, чем ты есть.

– Я – это человек, который почти половину жизни провел в прошлом. Ты – единственный проблеск счастья, который у меня был. Я просыпаюсь каждое утро и думаю о тебе. Мне тебя очень не хватает. Ты нужна мне как воздух.

Тейлор опустила глаза.

– Я не Аманда. Я никогда не смогу заменить ее.

– Ты права. Этого не случится. Аманда мертва. Я не могу изменить это. Хотел бы, но не могу, и придется с этим жить. Но это не меняет того, что я люблю тебя. Не воображаемую, не то, что я чувствую рядом с тобой, а тебя. Я люблю то, кем и чем ты есть.

Она откинулась на спинку стула, уронила руки на колени и уставилась на них. Ее взгляд блуждал, словно она искала ответ, который постоянно ускользал. Джек не знал, что творилось у нее в голове. Может, она боролась с чувствами или искала подходящие слова, чтобы побыстрее вернуться к семье, а потом улететь в Лос-Анджелес, навстречу новой жизни.

«Пожалуйста, возьми меня с собой!» – с отчаянием подумал он.

Тейлор посмотрела на него, и Джек заметил в ее глазах нежность. Что-то еще было, между ними еще существовала хрупкая связь, он чувствовал это. Только бы не дать ей исчезнуть!

– Я не уверена, что понимаю, чего ты хочешь, Джек.

– Я хочу провести остаток жизни с тобой. Я хочу разделить ее с тобой. Всю.

Тейлор замерла. Джек понятия не имел, о чем она думает. Вдруг ее глаза наполнились болью, она поморщилась и взглянула на часы.

– Мне пора, – сказала она.

– Я не буду любить тебя меньше.

– Что?

– Тогда вечером, на балконе, ты сказала: «Я не буду любить тебя меньше. Неважно, насколько серьезно все было, неважно, насколько серьезно все будет». Помнишь?

– Да.

– Ты говорила правду?

Тейлор открыла рот, чтобы что-то сказать, и на какое-то мгновение Джек подумал, что надежда вернулась, что слова смогут соединить их снова.

Наконец она ответила:

– Проведи меня до машины, пожалуйста. У меня остались кое-какие твои вещи.

«Остались кое-какие твои вещи…» Вот так все и кончается. Внезапно Джек почувствовал себя человеком, который стоит на краю причала и понимает, что дальше дороги нет, только назад.

Нет. Он не хотел, чтобы она уходила. Он хотел выговориться, хотел ссориться или заниматься любовью – что угодно, лишь бы вернуть ее. Он готов был устроить скандал прямо в ресторане, ему было все равно. Она не могла покинуть его.

Но когда она встала и посмотрела на него, это чувство исчезло.