|
Но я задаюсь вопросом, кто она и почему эти мерзавцы лишили ее свободы? Незнакомка продолжала молчать. Она закрыла глаза и позволяла ухаживать за собой, словно у нее не было сил сделать хоть одно движение. В руках осматривающего ее Деметриоса она была вялой, словно тряпичная кукла. - Ее, видимо, часто били, потому что некоторые следы побоев были уже старые, и, без сомнения, ей почти не давали пищи, но у нее от природы было хорошее здоровье. - Она вроде бы немая? - спросила Фьора. - Может быть, ей отрезали язык? Деметриос тотчас же убедился, что это было не так, затем сказал, что люди могут лишиться дара речи от страха и от зверского обращения, временно или навсегда. - Когда ей будет получше, мы попробуем это выяснить, - добавил он. - А пока еще слишком рано. Леонарда и Фьора тщательно вымыли молодую женщину, затем надели на нее одну из рубашек Фьоры. Они смазали мазью ее запястья, кровоточащие от наручников, и забинтовали их тонкой тканью. Потом они занялись ее лицом. Смыли с него всю грязь и следы крови. - Какие прекрасные волосы! - воскликнула Фьора, проведя рукой по спутавшимся прядям. - Как жаль, что они такие грязные! Надо бы их вымыть! - Будьте уверены, что мы не преминем это сделать, когда у нее для этого будет достаточно сил. О! Смотрите, она открывает глаза! Обе женщины и грек склонились над незнакомкой. Она посмотрела на три склонившиеся над ней фигуры и безуспешно попыталась улыбнуться. - Здесь вы в безопасности, - тихо сказала Фьора. - Больше никто вам не посмеет сделать ничего плохого, а мы позаботимся о вас. - Начнем с того, что дадим вам поесть, - сказала Леонарда, - и выпить немного молока. - В эту грозу ваше молоко, наверное, скисло, - сказал Деметриос. - Сделайте ей лучше липовый настой и добавьте щепоточку вот этого, - продолжил он, протянув ей маленькую деревянную коробочку из окрашенного дерева. Деметриос вернулся к кровати и посмотрел на лицо несчастной женщины, такое же бледное, как и подушка. Вдруг он нагнулся, взял подсвечник, стоявший у изголовья, и поднес его к лицу незнакомки. - Ты знаешь, эта несчастная похожа на тебя? - На меня? - Да, правда, не очень сильно. Скорее всего она похожа на того молодого человека, которого мы отправили на войну. - На Кристофа? Ты думаешь, что она родом из нашей семьи? Леонарда вернулась, неся настой. Пока он остывал, Фьора рассказала ей о предположениях Деметриоса, добавив, что она не может себе представить, кем была эта молодая женщина. Зато Леонарда представляла. Рассмотрев более внимательно лицо с закрытыми глазами, она напомнила Фьоре рассказ, что-то вроде исповеди, которую одним весенним вечером Франческо Бельтрами сделал своей дочери: - Вспомни! Он упомянул, что у твоей матери была дочь от Рено дю Амеля. Я могла бы поклясться, что это она. В таком случае ей должно быть двадцать лет, как я и предполагала. - Его дочь? И он смог так жестоко обращаться со своей собственной дочерью? Да еще в течение многих лет? Это невозможно: она бы давно умерла в таких условиях... - Ты ошибаешься, - сказал Деметриос. - Известны заключенные, и среди них женщины, которые выживали в диких условиях. Человеческая выносливость может быть просто поразительной, в особенности когда речь идет о молодых. И теперь я уверен, что прав: эта молодая женщина - твоя сестра, Фьора! - Моя. |
