– Не хотелось бы показаться чересчур смелым или задеть ваши чувства, мадам, но позвольте заметить, что ваша робость кажется мне наигранной. В конце концов, вы пишете романы...

– И что из этого следует? – Все знают, что это значит.

– Правда? Но я не понимаю. Просветите меня, мистер Хардести. Почему тот факт, что я пишу романы, имеет в данном случае какое-то значение?

Несколько секунд Адам молча смотрел на молодую женщину, понимая, что позволил загнать себя в угол. Подумать только, такого с ним не случалось уже много лет! Делать было нечего, и он сказал, тщательно подбирая слова:

– Не станете же вы отрицать, что в ваших романах происходит множество самых разных событий...

– Не стану. И что из этого следует?

Адам быстро оглядел улицу. Хорошо хоть вокруг не видно знакомых, да и вообще довольно пустынно. Только скандала на публике ему не хватает. Надо как-то вывернуться...

– Человек, который пишет подобного рода романы, частенько использует в своих сюжетах довольно смелые ходы... – Он несколько понизил голос, не желая привлекать внимание к разговору, который становился все более рискованным.

– А вы откуда это знаете, сэр? – насмешливо спросила Кэролайн. – Вы ясно дали понять, что в жизни не читали ни одного газетного романа.

– Это было правдой до недавнего времени. Но потом мне довелось ознакомиться с содержанием последней главы «Таинственного джентльмена». В том единственном эпизоде, который я прочел, имелись упоминания об адюльтере, незаконной любовной связи, тайном браке и тайной беременности... ах да, еще об убийстве. Должен сказать, что все это довольно смелые темы и, на мой вкус, для одной серии их было многовато.

– Я ценю ваше мнение, сэр. – Кэролайн одарила нахала ледяной улыбкой. – Но возможно, прежде чем судить об авторе, вы хотя бы соизволите дочитать роман до конца?

– В этом нет необходимости. И так совершенно ясно, что Эдмунда Дрейка ждет ужасная судьба.

Мой дядя и моя сестрица в один голос уверяли меня, что вы всегда жестоко наказываете негодяев.

– Ваш дядя и ваша сестра читают мои романы? – Теперь она смотрела на него, не скрывая удовлетворения.

– Боюсь, что да.

– Чудесно! Это так приятно – знать, что кому-то нравится то, что я делаю.

– Да... Так вот, я пытался сказать следующее...

– Теперь я знаю, почему вас так заботит моральная сторона дела. – Кэролайн понимающе и тепло улыбалась ему, и Адам почувствовал себя полным идиотом. – Вполне разумно, что вы не желаете посвящать сестру в некоторые нелицеприятные подробности бытия. Спешу уверить вас, что никогда не вхожу в излишнюю детализацию. Кроме того, мои персонажи всегда получают по заслугам и добродетель неукоснительно торжествует над пороком, который повергается в прах и должным образом наказывается.

– Именно такая судьба и ждет Эдмунда Дрейка, как я понимаю.

– О да, но вам не стоит беспокоиться о нем. В конце концов, он всего лишь злодей. А положительный герой всегда достигает своей цели и женится на героине.

Адам оперся рукой об экипаж и чуть склонился к женщине.

– Скажите, миссис Фордайс, а вы никогда не путаетесь в своих персонажах? Кто должен быть добрым и положительным, а кто подлым негодяем?

– Никогда, сэр. Разница между положительным и отрицательным героем слишком велика и для меня вполне очевидна...

– Рад за вас, мадам, – пробормотал он. Эдмунд Дрейк был обречен.

И тут Кэролайн догадалась, в чем дело.

– Ах, вот оно что! – воскликнула она.