– Да кто же вы? – Она отступила на шаг, потом еще, тогда как герцог приближался к ней, не сводя с нее глаз.

– Я, – он чеканил каждый слог, – Маркус Эдвард Фицуильям Риз, герцог Эксетер, и довожусь братом Дэвиду Чарлзу Фицуильяму Ризу, коего я старше на десять минут. – С этими словами Маркус сунул ей под нос книгу.

У Ханны пересохло во рту; она узнала регистрационную книгу из миддлборской приходской церкви. Посередине страницы она увидела свое имя. Ханна Джейн Престон – так она собственноручно написала пять дней назад. Но стоявшая рядом подпись…

– Согласно миддлборскому приходскому журналу, а посему и пред лицом англиканской церкви…

Крупным, четким почерком было выведено вовсе не «Дэвид Чарлз Фицуильям Риз», а другое имя: «Маркус Эдвард Фицуильям Риз».

– Я ваш супруг.

Глава 4

Некоторое время Ханна молчала, потом оттолкнула книгу и подняла взгляд на герцога.

– Это невозможно. То, что здесь стоит ваше имя, ничего не значит!

Эксетер захлопнул фолиант.

– Зато это сильно усложняет положение. Чтобы все исправить, потребуется время. Так что же вам обещал Дэвид? Сейчас мы с вами заключим сделку, и вы отправитесь восвояси.

Ханна не знала, на кого больше сердится: на Дэвида или на его несносного брата.

– Будьте добры, уйдите, – прошипела она сквозь зубы. – Я не потерплю, чтобы меня оскорбляли в собственном доме.

Она уже забыла, что этот дом ей не принадлежит. Герцог встретил это заявление иронической улыбкой.

– Ваш дом, как вы изволите его называть, по праву принадлежит мне. Последней женщиной, которая здесь обитала и тоже называла его «своим», была моя любовница. Вы спите в ее комнате, мадам. Ну и как вам вкус Моники? По-моему, чересчур много розового.

У Ханны упало сердце. Как посмел Дэвид уложить ее ребенка на простыни, на которых ночевала какая-то потаскуха! Ей еще никогда и никому так не хотелось влепить пощечину.

Губы Эксетера тронула улыбка.

– Дэвид об этом умолчал? Жаль.

– Мне тоже. Что ж, если вы не желаете уходить, то уйду я. – Ханна повернулась и зашагала к двери.

– Будьте так любезны собрать свой скарб, и чтобы к утру духу вашего здесь не было!

Услышав за спиной голос герцога, Ханна застыла, ухватившись за дверную ручку.

– Загородный дом Дэвида тоже принадлежит вам? – спросила она, не оборачиваясь.

– Охотничья сторожка? Нет, это его собственность. Значит, вот где он вас соблазнил…

Ханна что было сил хлопнула дверью и направилась на кухню; ее трясло от гнева. Молли, расположившаяся за столом на стульчике, обернулась, и ее глаза радостно загорелись.

– Мама, я слепила булку! – Она указала на лежавшую перед ней кучку теста. – С корицей! Миссис Уолтерс говорит, если ее помазать маслом, будет очень вкусно!

Ханна с трудом улыбнулась, и кухарка, взглянув на нее, тут же отвернулась.

– Замечательно, дорогая. Миссис Уолтерс, можно вас на пару слов?

Женщина кивнула и тщательно вытерла руки передником, а затем отошла вместе с Ханной в угол, подальше от Молли.

– Кому принадлежит этот дом?

Миссис Уолтерс вздохнула.

– Его светлости. Я думаю, как только лорд Дэвид вернется, он все уладит, так что вам не стоит волноваться.

Ханна с трудом владела собой; она уже не сомневалась, что лорда Дэвида они нескоро дождутся.

– А ваш последний постоялец… – Ханна замялась. – Кто жил здесь до меня?

– О! – Миссис Уолтерс поморщилась.