– Полагаю, нам надо обсудить это всем вместе, – неохотно произнес Майкл. – Может быть, дамы сумеют объяснить это лучше, чем я.

– Что, нельзя подождать до утра? – Майкл покачал головой:

– Ты же не думаешь, что она будет дожидаться утра, чтобы увидеться с герцогиней?

Конечно, не будет. Обе женщины не уснут до утра, обсуждая неприятности, причиненные им двумя бесполезными холостяками, и придумывая способы остаться в имении. Он, должно быть, совсем лишился разума, позволив Майклу привезти женщин к нему в дом.

– Ты собираешься увезти их отсюда? – недоверчиво спросил Гэвин.

– Это будет нелегко, – взглянув на потолок, вздохнул Майкл.

Диллиан быстро отыскала комнату Бланш, тихо постучала и, не дожидаясь ответа, вошла. Бланш сидела в темноте, на ее глазах не было повязки. Она складывала карточный домик. Ворвавшийся в открытую дверь сквозняк разметал карты.

– Черт бы вас побрал, О'Тул! Надо же войти именно сейчас!

Удивленная Диллиан огляделась, ожидая увидеть Верити. Но горничной не было видно.

– Прости, если разочаровала тебя. О'Тул внизу, о чем-то спорит с маркизом.

Бланш вскочила и бросилась обнимать кузину. Бурная радость охватила Диллиан, когда она поняла, что Бланш видит ее даже в темноте.

– Твои глаза! Значит, ты видишь?

– Даже если б не видела, мой нос не подвел бы меня. – Бланш втянула носом воздух и осторожно потрогала мокрое платье компаньонки. – Что ты с собой сделала? Тебе надо вымыться и переодеться.

Переодеться. Она не привезла с собой никакой одежды. Она так боялась, что маркиз уедет без нее, что забыла обо всем.

– Я ничего не привезла из Грейнджа. Придется надеть то платье, которое я нашла здесь.

– Я позову Верити, и она принесет горячей воды. А пока можешь надеть один из моих халатов. Расскажи мне обо всем. Так скучно сидеть здесь одной. Мы уже можем уехать?

– Сомневаюсь. – Диллиан с интересом наблюдала за Бланш, которая стучала в дверь, соединявшую спальню с соседней комнатой. Не в ожидании ли О'Тула Бланш приказала Верити уйти? Это противоречило здравому смыслу.

Она ни о чем не спросила, когда появилась горничная. Горячая вода и душистое мыло вытеснили из головы все мысли.

– А нельзя ли зажечь лампу? – спросила Диллиан. Бланш отошла к окну.

– О'Тул считает, что следует подождать, пока не заживут глаза. Он заставляет меня завязывать их днем, и подарил мне для этого красивый шарф.

Диллиан встревожилась, но ничего не сказала. Она должна сама во всем разобраться.

– А как ты видишь сейчас?

– Вероятно, так же, как и ты, – пожала плечами Бланш. – Скажи, что видишь ты?

Диллиан огляделась. Бледный лунный свет, падавший из окон, слабо освещал комнату. Она видела силуэты кровати, туалетного столика, шкафа. На фоне поблескивающего зеркала неясно проступал силуэт Бланш. Об остальных тенях она могла только догадываться.

– Я поняла, о чем ты спрашиваешь. Если ты могла разглядеть карты, то ты видишь то же, что и я.

– Слава Богу. Я боялась, что Майкл меня обманывает. Трудно вспомнить, что я раньше видела в темноте. Мне казалось, я двигаюсь среди теней.

Верити принесла кувшин с водой. Диллиан сбросила грязную одежду и с наслаждением терла кожу душистым мылом Бланш. Интересно, это Верити привезла его вместе с платьями или принес О'Тул? Но Диллиан не стала спрашивать. Она с недоверием относилась к отношениям между кузиной и лакеем, однако предпочитала не касаться этой скользкой темы, не разобравшись.