Ей не следовало сравнивать его поцелуй с нежными, легкими поцелуями пожилого мужа. Но как же иначе? Беллингем воспользовался ситуацией сполна и не оставил сомнения относительно своей искусности в этом вопросе.

Это был поцелуй распутника – уверенный, провокационный, горячащий кровь.

Лора должна была его остановить… немедленно.

И остановит. Она должна. Но не смогла, особенно, когда ее окутал запах сандалового дерева и еще чего-то незамысловатого. С каждым вдохом его мужской запах воздействовал на нее, как некое одурманивающее зелье. Ее кожа пылала, заставляя ее ощущать всю полноту своей груди и близость зрелого мужчины, который с такой легкостью уводил ее с пути истинного. Ей хотелось его поцелуев и гораздо большего.

Жар его тела и сила рук лишали возможности устоять перед его поцелуем. Приличия требовали, чтобы она остановила его. Граф не был ее мужем, а фиктивная помолвка в счет не шла. Лора практически ничего не знала о нем, кроме одного – что он очень хорошо целуется. Но она не должна позволить удовольствию затмить ее мораль.

«Еще одну секунду», – пообещала она себе мысленно.

В комнате потемнело, хотя вечер еще не наступил. Дождь застучал в окно, когда его большая ладонь, скользнув вниз по спине, легла ей на поясницу. И он прижал ее к себе еще сильнее. Грудью и животом она хорошо ощущала твердость его мускулистого тела. Получая удовольствие от телесного контакта, она запустила пальцы в его волосы на затылке.

Его рот растянулся в кривой улыбке.

– О да, – пробормотал он и с новой страстью припал к ее рту, заставив себе подчиниться.

Повернув голову, он коснулся языком ее губ. Опьяненная, Лора невольно их раскрыла. В его горле родился низкий утробный звук, и его язык вторгся в ее рот. Шокированная, Лора не могла пошевелиться. Повернув голову в другую сторону, он углубил поцелуй. Потом слегка щипнул губами ее губы и замер словно в ожидании ее реакции.

Если потом ей суждено раскаиваться, то почему бы не насладиться грехопадением сполна? Осторожно она коснулась его языка своим. Он снова издал клокочущий звук и взял инициативу на себя. Вскоре Лора осознала, что его язык имитирует движения, свойственные другому, более интимному акту. Он прижал к себе ее бедра, давая ощутить, как наливается силой его мужская плоть. Тонкий муслин платья и нижних юбок служил слабой преградой. Ей следовало ужаснуться и оттолкнуть его, но в ней уже пробудилось столь долго дремавшее желание.

– Я хочу тебя, – шепнул он ей возле уха.

Лора ахнула. Его ярко-голубые глаза потемнели, и она могла поклясться: он притягивал ее взглядом. Где-то на уровне подсознания она понимала, что должна отвернуться, но затуманенный разум не давал такой команды.

Кто-то постучал в дверь. Беллингем отпустил ее и отошел к окну.

Лора дрожащими пальцами расправила юбки и заторопилась к двери. Рид протянул ей маленький серебряный поднос с запиской.

– Это только что принесли вам, миледи.

Она взяла письмо и отпустила Рида. Сломала печать.

Беллингем пересек комнату, оглашая пространство тихим звуком шагов.

– Дурные вести?

– Нет, всего лишь записка леди Аттертон, отменяющая сегодняшнюю поездку из-за плохой погоды.

Она хотела сделать шаг в сторону, но граф поймал ее за руку.

– Я испортил вам прическу, – сказал он.

Она попыталась ее поправить, но он мягко оттолкнул ее руку.

– Позвольте мне.

– Осваиваете роль горничной? – съязвила Лора, вооружаясь сарказмом для защиты.

– Нет, у меня солидный опыт, – ответил он.

– Ничуть не удивлена.

Она надеялась, что дворецкий не видел ее растрепанных волос.