– Это еще более необычно и еще больше идет вам. Дилайла. Как хорошо, что такое очаровательное имя не было растрачено на какую-нибудь невзрачную мисс! Ваши родители, должно быть, люди редкой проницательности – или же вы были необычайно привлекательным младенцем.

Лайла мимолетно улыбнулась ему.

– Не думаю. Мама умерла, когда я была совсем маленькой, но Кейти, моя старая гувернантка, говорила, что я была самым некрасивым ребенком из всех, каких она когда-либо видела. Она говорила, я была такой страшненькой, что отец чуть не заплакал, когда увидел меня.

Джосс усмехнулся:

– В таком случае время определенно совершило чудо. Потому что вы самая красивая девушка из всех, каких я когда-либо видел.

– Ну вот, вы снова мне льстите.

Он покачал головой:

– Разрази меня гром, если я лгу.

– Не раскат ли грома я слышу?

Он рассмеялся, взял ее руку с перил и поднес к своим губам. Он не поцеловал пальцы, но провоцирующе смотрел поверх них, держа возле своего рта. Лайла слегка повернулась к нему, их глаза встретились. Она вдруг занервничала, но в приятном смысле. Он обещал не злоупотреблять ее доверием, и она верила ему, поэтому не боялась того, что он может перейти черту. Это головокружительное предвкушение было новым ощущением, и кожу приятно покалывало от него.

– Знаете, вы целый вечер смотрите на меня так, словно пытаетесь понять, каково будет, если я вас поцелую. – За его задумчивым тоном прятались нотки веселья.

Ее глаза расширились, и она почувствовала, как краска заливает щеки. Неужели это так заметно?

– Я… я… – забормотала она в крайнем смущении, стараясь высвободить свою руку.

Он озорно улыбнулся и поднес её пальцы ко рту. Его губы лишь чуть-чуть коснулись пальцев, прижавшись так мимолетно, что глубина собственной реакции в сравнении с легкостью этого прикосновения буквально потрясла ее. Губы приоткрылись, а колени задрожали.

– Щекотно? – пробормотал он, опустив ее руку, но продолжая держать. Пребывая в смятении чувств от этого мимолетного поцелуя, Лайла не сразу поняла, что он сказал. А когда поняла, то покраснела еще больше.

– Как вы узнали?.. – выдохнула она, затем резко осеклась, осознав, в чем признается.

Его улыбка стала шире.

– Вы все время бросали тайные застенчивые взгляды в направлении моего подбородка. Вначале я подумал, что вы зачарованы моим ртом, но потом решил, что это, должно быть, усы. Я прав, да? Они щекочут?

– Я не заметила. – Лайла цеплялась за свое ускользающее самообладание, чопорно опустив глаза и снова высвобождая свою руку. Вместо того чтобы отпустить ее, он поймал другую и скользнул обеими ладонями по ее рукам чуть выше локтей. Ощущение его теплых сильных рук на обнаженной коже потрясло ее до самого основания. Ее губы приоткрылись, взгляд взметнулся к его глазам.

– Значит, не заметили? – Он наклонялся к ней с озорной полуулыбкой, играющей у него на губах. Всего каких-то два-три дюйма теперь разделяли их тела. Она так остро ощущала его близость, что с трудом могла думать. Глаза попали в плен его глаз. Впервые в жизни она чувствовала себя целиком и полностью в чьей-то власти. Она не смогла бы пошевелиться или заговорить, даже если бы от этого зависела ее жизнь.

– В этот раз обратите внимание, – пробормотал он и опустил к ней голову.

Лайла замерла, когда его губы коснулись ее губ – нежно, тепло, едва касаясь дрожащей мягкости ее рта. Затем он поднял голову, чтобы посмотреть на нее с напряженным выражением лица, которое углубилось, когда он увидел, какое действие оказал на нее поцелуй. От этого короткого прикосновения его губ у нее голова пошла кругом.