Ширли просияла. Сара поднялась и надела плащ.

По молчаливому согласию они не направились сразу домой, а медленно пошли по поселку. Солнце сияло вовсю, и день был очень теплым для зимы, даже во Франции.

— Ну, что ты скажешь обо всем этом? — спросил Кристиан, когда они, изредка останавливаясь у витрин магазинов, подошли к своему любимому кафе. — Неплохой розыгрыш, не так ли? У меня до сих пор это в голове не укладывается, но одно могу сказать: я очень рад. Теперь понятно, почему она не хотела обсуждать свою беременность!

— Да уж, — сухо согласилась Сара. — Ну что ж, по крайней мере, теперь я могу вернуться к своим прежним обязанностям. Карьера психотерапевта не для меня.

Недавние ошеломляющие новости заставили их на время забыть о размолвке, но Сара понимала, что это ненадолго.

— Согласись, изобретательности моей дочери не занимать! — сказал Кристиан, и в голосе его звучала отцовская гордость.

— Да, хотя…

Они подошли к двери кафе, и Кристиан остановился, чтобы пропустить ее вперед. Проходя мимо, Сара задела его рукой, и даже это незначительное прикосновение пробудило в ней будоражащие воспоминания.

— Хотя?.. — переспросил Кристиан.

Их уже настолько хорошо знали в кафе, что даже не пришлось звать официантку — она подошла сама, широко улыбаясь. Заказали кофе с молоком и два огромных пирожных, по поводу которых Сара даже не испытывала угрызений совести — в такой день можно было позволить себе все.

— Хотя, — продолжала Сара, ставя локти на стол и подаваясь вперед, — если бы она рассказала обо всем раньше, то избавила бы меня от необходимости приезжать сюда.

Лицо Кристиана словно окаменело.

— Да, конечно, — сухо согласился он. — Я и не подумал…

— Не то чтобы мне это неприятно… — уточнила Сара, испытывая некоторую неловкость.

Она занялась пирожным, чтобы выиграть время и собраться с мыслями. Покончив с ним, Сара вытерла губы салфеткой. Кристиан машинально наблюдал за ее движениями.

— Просто подумала о том, что отсутствовала уже достаточно долгое время, и в школе могли найти мне замену, — наконец нашлась она, но, встретившись с ним взглядом, поняла, что такие опасения кажутся ему совсем незначительными, и в ней закипел гнев. — Конечно, для тебя такие доходы, как мои, ничего не значат, но для меня потеря работы — серьезная проблема. Ширли придется вернуться в школу — не в прежнюю, разумеется, в обычную школу где-нибудь поблизости, так что мои услуги будут ей не нужны. Поэтому я должна появиться на работе как можно скорее.

— Если дело только в деньгах…

— Не только! Даже если ты будешь платить мне больше, чем в школе, я не останусь. Похоже, ты считаешь, что у меня совсем нет гордости…

— Не говори ерунды! — резко перебил Кристиан. — Я не собираюсь задевать твою гордость, но должен тебе заметить, что постоянно носить над головой нимб тоже не следует. Куда денется вся твоя уверенность, если ты ненадолго снимешь его, чтобы навести блеск?

— Очень жаль, если ты думаешь, что иметь жизненные принципы и строить из себя святую — одно и то же.

— Где они были, твои принципы, последние три недели? — едко заметил Кристиан.

Сара внутренне сжалась от этого болезненного удара. Как будто она не говорила себе то же самое, не сделала себе печального признания в том, что влюбилась в этого человека! Зачем лишний раз повторять? Затем, должно быть, подумала она, что его мужская гордость уязвлена: он не получил, чего хотел!

— Так или иначе, — произнес Кристиан, нарушая напряженное молчание, — по контракту ты должна работать на меня еще месяц.