— Богатое воображение! — повторила Белла слегка охрипшим голосом.

— Когда мы попрощались с Полником и поднимались наверх, к тебе, ты попыталась попасть в комнату Перл. Сказала мне, что дверь по-прежнему заперта. Это была хитрая ловушка, в которую я поначалу попался. Выход мне подсказала теория Хаммонда, согласно которой, чтобы убить Перл и тебя, преступник должен был отпереть две двери. Тут, кстати, обнаружились и ключи в портфеле твоего отца, куда их подбросил Тино. Дело склеилось — комар носа не подточит, если бы не одно маленькое обстоятельство — единственное доказательство, что дверь в комнату Перл была заперта, — это твои слова!

— И у тебя есть факты, подтверждающие всю эту фантазию? — слегка нервничая, поинтересовалась Белла.

— Здесь. Они рядом со мной. — Я тихонько похлопал ладонью по портфелю. — Попроси Тино явиться сюда, должно быть, он уже извелся, прячась в каком-нибудь месте. Пусть почитает завещание Ковски.

И в этот миг сзади на шее я почувствовал холодное прикосновение оружейного ствола.

— Опередил тебя, лейтенант, — сказал мне прямо в ухо Тино Мартенс. — Ну-ка вытащи осторожно свою пушку и брось ее Белле. Только без глупостей! Нам плевать, если здесь появится еще один труп.

Я сделал так, как он мне велел, — достал из кобуры револьвер 38-го калибра и бросил его Белле. Та неловко его поймала.

— Держи Уилера под прицелом, милая, — приказал Тино. — А мне надо бы взглянуть на последнюю волю Ковски.

Белла направила на меня револьвер, дуло его не качалось.

— Умник Эл! — ласково произнесла она. — Слышал, что тебе говорил тот ненормальный доктор? Пуля в голову будет смертельной.

— Никаких пуль — только несчастный случай, — поправил ее Тино. — Хвастливый лейтенант пошел искать утешения у дочери убийцы, сорвался с лестницы и приземлился головой. По крайней мере, будут говорить, что смерть наступила мгновенно, безболезненно.

Он обошел мое кресло, поднял портфель, затем поставил его на стол и рядом положил свой пистолет. Я наблюдал, как Тино раскрыл портфель, уставился на толстую пачку бумаги, что находилась внутри.

— Выглядит так, словно Ковски написал целую книгу! — буркнул он, просовывая пальцы под кипу бумаг, чтобы ее вытащить.

Раздался резкий щелчок, и Мартенс, завопив от боли, в бешенстве стал выдергивать руку из портфеля, отчего листы бумаги разлетелись во все стороны. Он отчаянно тряс головой, пытаясь высвободить три пальца, все еще зажатые в мышеловке, и при этом лихорадочно подпрыгивал вверх-вниз, как молодожен в ожидании, когда его любимая выйдет из ванной комнаты.

Внимание Беллы сосредоточилось на Тино, револьвер в ее руке наклонился, уставившись дулом в пол. Я прыгнул, обхватил ее за бедра, свалил на пол. Мы оба вцепились в револьвер, но я перехитрил ее, с силой пихнул локтем в солнечное сплетение. Она тут же потеряла всякий интерес к оружию.

Я вскочил на ноги с револьвером в руке как раз в тот момент, когда Тино, позабыв о своих прищемленных пальцах, другой рукой тоже схватил пистолет, лежавший на столе.

— И не пытайся, Тино! — бросил я ему. — Дырка в голове испортит твое красивое лицо.

Он медленно выпрямился, глядя на меня налившимися кровью глазами, высвободил пальцы из мышеловки, швырнул ее на пол.

— Умник, — сказал он, скрипя зубами. — Начитался Дика Трейси!

— Да, я один из немногих парней, которые ловят крыс в мышеловки.

В это время Белла медленно поднялась на ноги, прижимая обе руки к животу.

— Только не говори, что болит, — посочувствовал я ей. — Алкоголь должен защитить тебя от боли.

Она произнесла в мой адрес четыре коротких слова, смысл которых дошел до меня гораздо позже.