— Я люблю тебя и хочу только одного… чтобы ты был счастлив, — сказала она.

— А мне нужно, чтобы ты была счастлива со мной. Я не ангел и не принц из сказки. Молодость моя прошла впустую — я много растратил и мало получил. Когда умерла Доротея, моя первая любовь, я думал, что моя жизнь кончена, но волшебная палочка любви перешла к тебе, и ее святой дух, я уверен, присутствует сейчас с нами.

Магда подняла на него свои пронзительные глаза.

— Скажи, что ты больше не чувствуешь, что я заняла чужое место.

— Ты заняла свое собственное место в моем сердце.

— Все эти месяцы я готовилась к тому, чтобы стать настоящей женой, с которой тебе не было бы скучно, — продолжала она. — Ты увидишь мою вышивку и услышишь, как я играю на флейте. И еще ты увидишь, как я заботилась о Джесс.

— Мы поедем утром на прогулку, и ты будешь скакать рядом со мной, дорогая, — сказал он.

Он позабыл о своей усталости. Страстное ощущение счастья наполнило его душу. Магда почувствовала на своих губах долгий и страстный поцелуй. Его пальцы ласкали ее волосы, и он шептал ей прямо в ухо:

— Вот это и есть наша долгожданная и настоящая первая брачная ночь, Магда, любимая. А все остальное — к черту!

Она не ответила. Она могла сделать сейчас только одно — отдаться ему полностью, душой и телом, утонуть в его объятиях.

Улыбающаяся Кэтрин. Морнбери смотрела на них с портрета, где она была изображена в своем сине-серебристом костюме для верховой езды — картина в тяжелой золотой раме висела над камином — и словно одобряла выбор своего сына, который долго искал и наконец нашел свое счастье.