– О чем задумалась? Даю пенни, чтобы узнать, – раздался совсем рядом негромкий голос. Люси резко подняла голову и невольно улыбнулась.

Джесс. Он сидел напротив нее, и его лицо освещал розоватый свет фонаря, укрепленного снаружи на стенке кареты. Она уже приучила себя не вздрагивать и не подскакивать на месте при его неожиданном появлении; в течение четырех месяцев, прошедших со дня их знакомства, она видела Джесса почти каждую ночь.

Он всегда выглядел одинаково. Он не становился выше ни на дюйм, волосы не нуждались в стрижке. Он всегда появлялся в тех же самых черных брюках и белой рубашке, и Люси не могла представить его в другой одежде. Его прозрачные глаза были зелеными, как патина на старой монете.

Кроме того, в присутствии Джесса Люси всегда чувствовала себя так, словно чьи-то холодные пальцы прикасались к ее позвоночнику. Ее бросало то в жар, то в холод.

– Пенни – это очень мало, – ответила она, стараясь, чтобы ее голос звучал весело. – Я соглашусь поделиться своими ценными мыслями только за более высокую плату.

– К сожалению, у меня нет ни гроша, – ответил Джесс, демонстрируя пустые карманы. – Хорошо провели время в Алькове? Анна, как всегда, была очень элегантно одета; мне бы так хотелось, чтобы она дала мне совет по поводу жилетов и гетр, но ты сама понимаешь… – Он похлопал себя по груди, намекая на то, что не имеет возможности сменить одежду.

Люси улыбнулась призраку.

– Значит, ты там шнырял и подсматривал за нами? Я тебя не заметила.

Лишь в редких случаях она не видела Джесса, если он присутствовал в комнате. Четыре месяца назад ради спасения жизни Джеймса он отдал Люси свой последний вздох, глоток воздуха, заключенный в золотом медальоне, который она сейчас носила на шее. Люси боялась, что Джесс растает и исчезнет навсегда, но ее опасения оказались напрасными. Несмотря на то что Джесс, к ее досаде, оставался бесплотным, он был прекрасно виден – но только ей.

Он откинул голову на расшитую золотом спинку сиденья.

– Скажем так, я ненадолго заглянул туда, желая убедиться, что вы благополучно добрались до Алькова. Ночью по Бервик-стрит шляются всякие подозрительные личности: грабители, карманники, бродяги.

– Бродяги? – заинтересовалась Люси. – Точь-в-точь как персонаж из «Прекрасной Корделии».

– Кстати, о «Прекрасной Корделии». – Он направил на нее указательный палец. – Когда ты позволишь мне познакомиться с твоим великим произведением?

Люси замялась. Она давала Джессу почитать кое-что из своих ранних романов, в том числе «Спасение Принцессы Люси из когтей ее кошмарных родственников»; этот роман очень понравился Джессу, особенно впечатлил его отрицательный герой, Жестокий Принц Джеймс. Но «Прекрасная Корделия» – это было совершенно другое дело.

– Я сейчас ее редактирую, – ответила она. – Текст нуждается в серьезном редактировании. Любой роман требует тщательной полировки, как алмаз.

– Или как ботинки, – сухо заметил Джесс. – Я сам подумываю написать роман. О призраке, который ведет очень, очень скучную жизнь.

– А может быть, – предложила Люси, – тебе следует написать роман о призраке, у которого есть любящая сестра и преданная подруга. Которые все свое свободное время посвящают попыткам вернуть его из царства призраков на грешную землю.

Джесс ничего не ответил. Люси хотела пошутить, поднять ему настроение, но глаза его потемнели, лицо стало серьезным.