Вариан с удовольствием осваивал любую, даже самую черную работу. Полдня он провел с Натаном, который обучал его тонкостям постановки парусов, а когда Ног Келли показывал, как нужно правильно сколачивать лафет пушки, то это Ног выбил себе передний зуб молотком и предоставил Вариану, у которого все зубы остались в целости и сохранности, заканчивать работу. Однажды после обеда герцог даже отправился на охоту с Джонни Боем. И хотя он ободрал себе предплечье, учась стрелять из большого лука, зато потом мог с гордостью протянуть Джульетте свой подарок — кокосовый орех, который ему удалось пронзить в самое сердце.

И Джульетта тоже улыбалась теперь гораздо чаще. Казалось, она начинала улыбаться, едва открыв глаза, обнаружив, что прижимается к большому, крепкому телу Вариана, и заканчивала, засыпая, когда они лежали ночью обнаженные и пресыщенные наслаждением в объятиях друг друга. К сожалению, приходилось считаться с реальностью, которая вмешивалась в их личную жизнь. Джульетта предпочла бы проводить свои дни, плавая в заливе и подолгу занимаясь любовью.

— Пора бы им уже вернуться, — сказала Джульетта Вариану, изучая пустынный горизонт в подзорную трубу. — Прошло почти три недели, а их все нет. Мы установили пушки на берегу, разложили ловушки, построили защитные сооружения. Мы даже научили тебя лазать по деревьям и печь крабов в горячем песке.

Раз в день Джульетта обязательно поднималась на самую высокую наблюдательную площадку на острове. Чаще всего Вариан сопровождал ее при этом, и это означало, что они шли туда или обратно не прямым путем, а делали крюк.

Именно в этот день они поднялись на вершину задолго до заката и сменили двух наблюдателей на час раньше обычного времени. Стоя позади Джульетты, Вариан отвел ее длинные волосы в сторону и поцеловал нежный изгиб шеи.

— Мне кажется, твои братья в состоянии позаботиться о себе. В самом деле я допускаю, что они из тех людей, которые могут повернуться задом к испанцам и бежать перед ними, как зайцы, дразнящие охотничьих собак.

Джульетта опустила подзорную трубу и вздохнула:

— Но прошло целых три недели. Фрегаты, которые мы отправили на разведку, ничего не обнаружили. Ни кораблей моих братьев, ни испанской армады. Никакого движения в проливах, и, честно говоря, отец считает, что некоторые из капитанов могут потерять терпение и уйти.

— Может быть, французские и голландские каперы слишком хорошо потрудились, поэтому вице-король Новой Испании приказал армаде оставаться в порту?

— Может быть, в следующий раз тебе удастся подстрелить кокосовый орех, полный золотых дублонов?

Руки Вариана соскользнули с плеч Джульетты и обхватили ее груди.

— Вы осмеливаетесь насмехаться надо мной, мадам? Над человеком, который в этот самый день рисковал своей жизнью, ловя черепаху, чтобы сегодня на ужин у вас был суп из деликатеса?

Джульетта прижалась к его груди спиной. Под нежными прикосновениями его пальцев ее соски увеличивались и твердели. Ей казалось, что через три недели пламя страсти должно было утихнуть, а чувства — перейти на другой, более спокойный уровень, но — нет. Каждое прикосновение, взгляд, особая улыбка, которую он приберегал, казалось, только для нее, пробуждали в Джульетте целую бурю чувств.

Сейчас она вся пылала и со смехом повалила Вариана на спину. Он лежал на траве, а Джульетта, оседлав его бедра, вытащила его рубаху из штанов, закатала полы под мышки, обнажив мускулистую грудь. Она положила руки на твердые мышцы, чувствуя, как густые волосы на его груди щекочут ее ладони и пальцы, потом провела по его гладкому животу. Расстегнув широкий черный ремень и принимаясь за застежку на панталонах, она внимательно наблюдала за выражением его лица, В первые дни их пребывания на острове Француза Сент-Клер пытался сохранить свою аккуратно подстриженную эспаньолку и тонкие усики, но последние две недели он забросил бритву, и каштановая щетина на его лице стала густой и шелковистой.