— Но… — начала Вайолет. Что бы это могло значить? Она все гадала, гадала и гадала. И почему это слово кажется таким знакомым? Она думала, что умрет, если не узнает.

— Мы спросим Кассиана, — сказал Деметрий, хотя Вайолет слышала в его голосе, что он знает, что это бесполезно. — Он узнает.

«Но он не скажет», — подумала Вайолет, выходя вслед за Деметрием и роняя книгу на пол. Потому что что-то было не так. И неправильность была липкой и отвратительной, и тошнотворно прилипала к ее коже. Внезапно ей отчаянно захотелось очиститься. Она оставила книгу на земле.

Деметрий подождал и пропустил Вайолет вперед по узкому коридору, ведущему из библиотеки. Он позволил себе оглянуться. Слово было теперь таким ярким, что стояло горячее и мертвенно-бледное, освещая все тусклое пространство в глубине комнаты.

— НИББАС.

Он вздрогнул.

— Мы не вернемся сюда, — сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь.

— ПОСМОТРИМ, — раздался в его голове скользкий, шепчущий голос. Деметрий подпрыгнул, хватаясь за уши. Но голос звучал не в его ушах. Он услышал его внутри.

— Ты идешь или как? — спросила Вайолет из пыльного коридора.

— Да, — прохрипел Деметрий, бросив последний взгляд на картину. На мгновение ему показалось, что зеркальная фигура улыбается — желтой, острозубой улыбкой. Но потом она исчезла.

«Игра света», — сказал себе Деметрий, пробираясь в коридор.

— ДА-ДА. ИГРА СВЕТА. — Ниббас ухмыльнулся.

ГЛАВА 7

Дети, конечно, были правы. Там был тринадцатый бог.

Но мы об этом не говорили.

Мы не произносили его имени.

Его история запрещена.

ГЛАВА 8

Хотя они никогда не говорили о том, почему не говорят об этом, ни Вайолет, ни Деметрий не произнесли ни слова о скрытой библиотеке… ни в течение долгого, долгого времени.

«Я не буду говорить об этом, если он не будет говорить об этом, — упрямо подумала Вайолет. — Я уже знаю, что он скажет».

«Я никогда больше не упомяну об этом месте, — с жаром подумал Деметрий. — Я сделаю вид, что этого не существует. И если она заговорит об этом, я сменю тему».

Деметрий старался не думать об этом, надеясь, что, намереваясь не думать об этом, он на самом деле не будет. Он ошибался. Образ пустоглазых драконов преследовал его в ночных кошмарах. Ночь за ночью он потел и стонал во сне, его кожа болела от воображаемого укуса цепей драконов.

Он просыпался от этих снов с больными запястьями и лодыжками и с огромным грузом на сердце.

«Что с ними случилось? — удивлялся он. — И кто мог сделать такое?»

Вайолет, с другой стороны, после того, как она покинула эту комнату с ее липкой неправильностью, было любопытно. Очень, очень, очень любопытно.

Ее любопытство росло и гноилось. Оно жило в ее мозгу, в ее сердце и в ее костях. Оно пузырилось у нее под кожей.

«Это имя, — подумала она. — Откуда я знаю это имя?» Она все гадала, гадала и гадала. Она ругала себя за то, что уронила книгу. И, не сказав об этом Деметрию, Вайолет начала безуспешную кампанию по поиску коридора, который привел бы ее обратно в тайную библиотеку.