Что-то сильно ударило его в подбородок, голова дернулась. Слышалась речь сквозь пронзительный визг, но Уилл ничего не мог ответить. Затем краем глаза заметил размытое пятно. Последовал еще один сильный удар в скулу, и горячая кровь разлилась по лицу.

Уилл зажал руками уши, падая обратно на черепицу. Что за жуткий звук! Словно лезвия впиваются в мозг.

«В… кармане. Что-то в кармане. Какая-то визжащая штука».

Стиснув зубы, он увидел, как коротышка вскидывает огнемет. Нет времени думать. Уилл ударил ногой, пытаясь попасть по колену врага.

Тот тяжело рухнул на него сверху, и оба застонали. Пульсирующий визг звучал одновременно с биением сердца. Уилл с трудом встал и поискал Блейда.

Он лежал тут же на крыше. Другой мужчина склонился над ним, и Уилл понял, что негодяй глубоко вонзил клинок в грудь Блейда, пытаясь вырезать сердце.

– Нет!

Глаза заволокла красная пелена.

На Уилла накатил обжигающий гнев. Он схватил незнакомца за воротник и отбросил в сторону. Блейд вскрикнул, сжимая рукоятку ножа, но все еще реагировал медленно, не вполне сознавая происходящее.

Этот жуткий шум.

Уилл набросился на поджигателя и рывком вывернул его карман, откуда вывалилось пульсирующее устройство. Он тут же раздробил штуку кулаком, и все стихло.

Пошатываясь, Уилл разбросал обломки. В ушах все еще звенело, но хотя бы способность думать вернулась.

«Дыши, шевелись!»

Ноздри затопил медный запах крови.

– Блейд, – пробурчал Уилл, перепрыгивая через стонущего мужчину и опускаясь на колени рядом с господином.

Тот поднял голову и тут же опустил:

– Черт… вытащи его… серебро.

– Не двигайся, – приказал Уилл.

На лбу выступил пот. Нож вошел в рану по самую рукоять. Непонятно, какой урон нанесен, и что произойдет, если вытащить клинок.

Позади поджигатели помогали друг другу подняться на ноги. Уилл покосился на них, но теперь, когда преимущество опять было на их с Блейдом стороне, ублюдки пытались убраться.

– Человек, – недоверчиво рассмеялся господин. – А я-то всегда думал, что мя кто-то из Эшелона прикончит.

– Кончай ныть. – Уилл скинул рубашку, чувствуя, как по спине струится холодный пот.

Голубокровных тяжело убить. По этой причине во время французской революции аристократов обезглавливали на гильотине. Другой способ – вырезать или серьезно ранить сердце. Уилл тяжело сглотнул и обернул своей рубашкой рану, чтобы остановить кровотечение.

– Мелкая царапина, мы тя быстро на ноги поставим.

Блейд посмотрел другу в глаза, с удивительной силой сжал его пальцы и прохрипел:

– Дай слово, что присмотришь за ней… если… если я не…

Вервульфен опустил взгляд.

– Ага, ты ж знаешь. – Он обязан Блейду жизнью, что бы сам ни думал об Онории. – Погоди, те нужна кровь.

В светлых глазах Блейда проскользнула тьма. Он повернул голову на бок и прошептал:

– Я… ничо… не чувствую.

В груди заворочалась паника.

– Тока посмей! – Уилл достал тяжелый охотничий нож и поддержал голову друга. – Давай, пей мою кровь. Она поможет.

Затем быстро полоснул по запястью и прижал его к губам Блейда.

Тот на минутку замялся, чего никогда не случалось прежде. Уилл понимал замешательство Блейда. Он перестал пить кровь своих трэлей с тех пор, как в его жизни появилась Онория. Теперь предпочитал лишь ее или холодную из ледника.

– Не глупи, она возражать не будет, – проворчал Уилл.

И снова в глазах Блейда пронеслась тьма. У Уилла екнуло сердце, но не от страха, боги, нет! По жилам огнем разлилось предвкушение. Он давно не был трэлью Блейда и не сознавал, как ему этого не хватало.