Сегодня ему удалось уклониться от нудной работы.

Его и сестру Торси послали на речку, чтобы наловить рыбы на ужин. Он очень быстро поймал четыре штуки, еле успевая снимать рыбу с крючка. Торси поймала столько же и с такой же легкостью. Три рыбы были большими, остальные средними, но вполне достаточными. Сегодня жизнь улыбнулась Джарику. Хвала Солнцу и Лордам Тумана, которые послали этот день на землю.

Сын Орика и дочь Орика Торси быстро столковались между собой. Они, лукаво переглядываясь, спрятали рыбу в таком месте, где она не смогла бы уплыть, но осталась живой, а сами вернулись в деревню. Ведь они же сделали то, что им поручено! А их наверняка заставят делать что-нибудь. Жизнь была так хороша! Но только если не подниматься вместе с солнцем и не трудиться весь день до наступления ночи.

И теперь в густой листве на опушке леса Торси и Джарик лежали рядышком. Ее волосы были цвета поджаренного хлеба, его — цвета соломы. Глаза у нее были чуть темнее, чем ее волосы, а у него — голубые, как небо. Оба одеты в кожаную одежду, причем ее одежда украшена ракушками. Торси любила ракушки. Они, как два шпиона, смотрели на жителей Томаштен и испытывали сладостное удовольствие.

Торси прижалась к Джарику, но тот отодвинулся, стараясь не обидеть девочку.

Он смотрел на девушку по имени Линзи, у которой волосы были цвета старой кожи, а глаза — цвета новой кожи. Она вышла из туалета и, покачивая бедрами, пошла на поле со своей мотыгой. Джарик следил за ее движениями. Затем он увидел, как его мачеха, заметив возвращение Линзи, понесла свое огромное тело — она ждала ребенка — туда, откуда только что вышла девушка.

Жена Орика и мать его детей умерла два года назад. Танаме была его второй женой, очень молодой. Она очень гордилась, что забеременела сразу после свадьбы.

Джарик отвернулся. Не годится смотреть, если женщина идет в туалет, особенно мальчикам, и тем более, если это его мать. Пусть даже не родная. Танаме не могла даже правильно произнести его имя. Люди его племени произносили первую букву от имени мягко, и оно звучало как Чаирик. Жена Орика звала его Джариком. И ему нравилось это. Он любил вторую жену своего отца больше, чем ее любила Торси.

Джарик посмотрел на медлительного, измученного ревматизмом Странника, который был настолько стар, что своими глазами видел отца лорда Барона.

Джарик, конечно, никогда не видел Барона. Его отец однажды видел. Джарик слышал подобный рассказ много раз. Торси очень любила слушать об этом и всегда уговаривала отца рассказать еще раз. Джарику это надоело до смерти. Ему всегда хотелось уйти во время рассказа.

И тем не менее ему приходилось слушать эту историю, рассказываемую с гордостью и даже с каким-то удивлением. Историю о том, как Барон приезжал в Томаштен всего через две недели после своего вступления на трон. Старый Барон незадолго перед этим умер от какой-то странной и неизвестной болезни.

На языке жителей племени Джарика их деревня называлась Ошинсайд — Берег океана. А где-то на материке жил король. Чуть ближе к берегу жил Барон — господин той местности, где находился Ошинсайд. Немногие из крестьян видели Барона, а короля не видел вообще никто. Но они каждый год выплачивали налоги — это была плата за то, что тот защищает их.

И никто спрашивал себя, за что платит. Они просто платили. Таков был закон.

И этот закон здесь, в Ошинсайде, близился к концу.