Глаза его светились сквозь дождь какой-то невероятной зеленью. Вода заливала асфальт, школьники спешили укрыться в здании, а мне вдруг почудилось на лице старинного приятеля что-то странное: заостренный нос, глаза со звериным прищуром, вывалившийся меж острых клыков язык... Я моргнула, и Робби снова стал самим собой: обыкновенный, улыбчивый, совершенно не замечающий, что промок насквозь.

Как и я.

Я опомнилась, бросилась к школьному крыльцу и укрылась от дождя внутри. Робби примчался следом и весело дергал меня за растрепавшиеся волосы, пока я его не треснула.

Весь первый урок я то и дело оборачивалась на Робби, высматривая почудившееся мне жуткое, хищное выражение на его лице, гадая, не сошла ли я с ума. Чуть шею себе не свернула, а вдобавок получила выговор от учителя английского: хватит глазеть на мальчишек!

Как только прозвенел звонок на большую обеденную перемену, я живо вскочила с места; сердце колотилось со скоростью сто миль в минуту. Скотт ждет меня в столовой! Я сгребла с парты учебники и тетради, запихнула в рюкзак, бросилась к выходу...

И наткнулась на Робби.

— Роб, я тебя стукну, если ты не перестанешь! — завопила я. — Пусти, я спешу!

— Не ходи, — сказал он тихо и серьезно. Я удивленно подняла глаза. Извечная дурашливая улыбка исчезла с лица моего друга. Он крепко сжал челюсти, а взгляд его стал по-настоящему страшным. — Будет беда, я чувствую. Качок что-то задумал... не зря он полдня проторчал со своими приятелями у принтеров. Мне это не нравится. Пообещай, что не пойдешь.

Нет, ну надо же!

— Ты что, подслушивал? — набросилась я на него. — Совсем уже, да? Тебе не объяснили, что подслушивать нехорошо?

— Уолдрону на тебя наплевать. — Робби вызывающе скрестил руки на груди. — Он разобьет тебе сердце, принцесса. Поверь, я знаю, навидался таких.

Я взбесилась, что он посмел сунуть нос в мои дела, взбесилась оттого, что он может оказаться прав.

— Это не твое дело, Роб! — рявкнула я. Он удивленно поднял брови. — Я сама о себе способна позаботиться, ясно? Не лезь куда не просят.

В его глазах мелькнула обида.

— Хорошо, принцесса — Он поморщился, вскинул руки. — Не ори так. Забудь, что я сказал.

— И забуду. — Я вздернула подбородок и, не оборачиваясь, выскочила из класса.

По дороге в столовую меня подтачивало чувство вины за то, что накричала на Робби... Впрочем, иногда он переигрывает в своей излюбленной роли старшего браги: ревнивый, чрезмерно заботливый, извечно присматривающий за мной, как приставленный. Даже не помню, Когда мы с ним познакомились; мы как будто всю жизнь были вместе.

В столовой было шумно и мрачно. Я заглянула внутрь, Высматривая Скотта: вон там, сидит за столом в самом центре зала, окруженный толпой девчонок-танцовщиц из группы поддержки и приятелей-футболистов. Я помедлила. Нельзя же просто подойти к его столу и сесть с ним рядом? Анжи Уитмонд со свитой порвут меня на кусочки.

Скотт поднял голову, заметил меня и расплылся в ленивой улыбке, которую я сочла приглашением и стала пробираться меж столов в его сторону. Он вытащил из кармана айфон, нажал на кнопку и посмотрел на меня со странным прищуром и все той же непонятной улыбкой.

Где-то рядом зазвонил телефон.

Я вздрогнула от неожиданности, но не остановилась. Сзади послышались шумные ахи и охи, истеричный смех и неприятный шепоток — такой, что сразу понимаешь: сплетничают о тебе. Я затылком чувствовала чужие взгляды, но старалась не обращать на них внимания и шла вперед.

Зазвонил еще чей-то телефон.

И еще.

Шепот и хихиканье распространялись по столовой, как лесной пожар. Мне вдруг сделалось неловко, будто на меня светил невидимый прожектор, выставляя напоказ.