«Нет здесь ни маньяков, ни волков, — твердила я сама себе. — Хватит дергаться». Вокруг стало очень тихо, Я прислонилась к дереву, поежилась и попыталась мысленно вызвать автобус. По спине пробрал холодок. Тут кто-то есть! Я осторожно покосилась назад, вглядываясь в листву. На ветке сидела огромная черная птица, промокшая, нахохлившаяся, неподвижная, как изваяние. Под моим взглядом птица повела головой и уставилась на меня зелеными глазками цвета бутылочного стекла.

И вдруг кто-то схватил меня из-за дерева!

Я завопила, отпрыгнула; сердце мое оглушительно колотилось. Бежать было некуда, повсюду мерещились маньяки, убийцы и Кожаное Лицо из «Техасской резни бензопилой».

Позади раздался смех.

Робби Плутски, мой ближайший сосед — живущий почти в двух милях от нашей фермы, — повалился на ствол, задыхаясь от хохота. Высокий, долговязый, в драных джинсах и старой футболке, он едва перевел дух, взглянул на мою побледневшую физиономию и снова разразился смехом. Растрепанные рыжие волосы мокрыми прядями свисали на лоб, одежда липла к худым конечностям, подчеркивая костлявую нескладность фигуры. Он как будто не обращал внимания, что вымок до нитки, измазался грязью, был весь покрыт какими-то листочками и веточками. Он вообще мало что замечал по жизни.

— Ты совсем уже, что ли, Робби? — заорала я и попыталась пнуть его. Он отскочил и с раскрасневшимся от хохота лицом выбежал из-за деревьев на дорогу. — Ничего смешного, придурок! У меня чуть сердце не остановилось!

— П-прости, принцесса, — выдохнул Робби, хватаясь за ребра и глотая ртом воздух. — Это было нечто. — Он опять зашелся смехом, прижимая руки к животу, но потом слегка успокоился. — Ух, ну вообще, как подпрыгнула! Ты подумала, что я — Кожаное Лицо?

— Конечно нет, дурак! — Я отвернулась, чтобы Робби не увидел, как я покраснела. — И хватит уже меня так называть! Мне ж не десять лет.

— Конечно, принцесса.

Я закатила глаза.

— Тебе говорили, что ты ведешь себя как четырехлетка?

Он довольно ухмыльнулся.

— Только послушайте! А ведь это не я боялся спать без света после просмотра «Техасской резни бензопилой». Я ведь тебя предупреждал! — Он скорчил жуткую гримасу, вытянул руки и, шатаясь, двинулся ко мне. — У-у-у, смотри, я маньяк-убийца!

Я нахмурилась и топнула ногой по луже, чтоб его обрызгать. Он захохотал и принялся брызгаться в меня. Мы с Робби оба перемазались и промокли насквозь так, что когда подъехал автобус, водитель велел нам отсесть в самый конец. Мы устроились на заднем сиденье.

— Какие планы на вечер? — поинтересовался Робби. Вокруг болтали, шутили и смеялись другие школьники, и никто не обращал на нас никакого внимания. — Хочешь, кофе выпьем после школы? Или в кино сходим?

— Не сегодня, Роб, — откликнулась я, безуспешно выжимая мокрую насквозь футболку. Теперь, когда все закончилось, я искренне сожалела, что вообще ввязалась в эту грязевую войнушку, — перед Скоттом предстану в облике лесного чучела. — Сам в кино иди. А мне после уроков надо кое с кем позаниматься.

Зеленые глаза Робби сузились.

— Кое с кем позаниматься? Это с кем?

Меня всю распирало от радости, я еле сдерживала глупую улыбку.

— Со Скоттом Уолдроном.

— Что? — Робби с отвращением скривился. — С этим качком? Будешь его учить читать?

Я ответила хмурым взглядом.

— Если он капитан футбольной команды, это еще не дает тебе права говорить о нем гадости. Или ты чего, ревнуешь?

— Ой, ну разумеется! — осклабился Робби. — Всегда мечтал обладать интеллектом булыжника.