В зале повисло тяжелое молчание. Потом Морской Король выпрямился и, бесстрастно глядя на Двухголового, медленно спросил:

— Значит ли все это, что ты считаешь свою борьбу безнадежной и только прикидываешь, как подороже продать свою шкуру?

— Да как ты смееш-шь?! — Змея рванулась с такой силой, что Двухголовый едва не слетел с трона.

— Не до вежливости, если над головой висит топор, — огрызнулся король. Как уже не раз случалось, в минуты опасности он приобретал необычайную решимость и энергию.

— Для меня самого неожиданность, что изначальное зло может быть побеждено, — нехотя признался Двухголовый. — Я полагал его неистребимым, и уж тем более неподвластным этим червякам, вся история которых короче одного моего дня. Оказалось, я ошибался. Тебя разбили некстати вмешавшиеся Радужники. Хозяин Тумана допустил непростительную оплошность, выведя из цитадели все войска. Орка погубила непомерная самонадеянность. Я знаю обо всем этом, значит я избегу всего этого. Скверно, что на службу себе червяки поставили первоэлементы. Зачатки добра, — его лицо перекосилось, — которые нам неподвластны. Именно поэтому мы не сможем обернуть против наших врагов синий меч, как бы ни старались. Он не послужит делу зла. Иное, что мы можем не допустить его соединения с тремя остальными. Если против нас объединятся все четыре стихии — Земля, Вода, Огонь и Воздух — нам несдобровать.

— Так уничтожим его! — воскликнул порывисто Морской Король.

— Неужели ты полагаешь, что я не пытался этого сделать? — вопросом на вопрос ответил Двухголовый. — Не раз. Но даже пламени моих печей это не удалось.

— Значит, нам конец, — удивительно спокойно подвел итог Морской Король. — Мы напрасно вообще допустили появление людей на планете. Следовало сразу смести их с лица земли.

— И властвовать над мертвой пустыней, — усмехнулся Двухголовый. — Мне не по душе такая власть. Да и ты сам, кажется, обрел смысл жизни лишь в борьбе с ними.

— Неверного раба уничтожают, — упрямо стоял на своем Морской Король.

— Мы могли бы вывести другую расу, более послушную и более слабую.

— А что скажешь ты? — обратилась человеческая голова к змеиной.

Та внимательно посмотрела в пустые глаза человеческой, потом глянула на Морского Короля. Он щерился, как загнанная в угол крыса.

— Их следует натравить друг на друга, — прошипела змея. — Одного мы оторвали. Если нам удастся разъединить остальных, останется лишь собрать плоды.

— Это легче сказать, чем сделать, — заметил Морской Король. — К тому же они научились избавляться от нашего влияния. Вспомни дракона, теперь он стал самым лютым моим врагом.

Змея презрительно свистнула.

— Можно использовать все грехи. Зависть, злобу, честолюбие, жадность. До сих пор мы пытались играть на одной струне. Ударим сразу по всем! Но кроме того будем готовить и армию. Следует предусмотреть невозможное.

— Будет ли Эвигезайс подчиняться нашим приказам? — спросил король.

— Куда он денется? — ответил Двухголовый. — Да, Хозяин Тумана погиб. Но это означает, что Эвигезайс лишается почвы под ногами, он со своей бандой может превратиться в обычную разбойничью шайку. А лейтенант-фельдмаршал этого ох как не желает. Честолюбие не чуждо и ледяным истуканам.