Ну, а здоровенная камышовая кошка по прозвищу – «Маркиза», появился года два с половиной назад, уже при мне. Дело было так.

В один погожий летний денёк нагрянула в Сан-Анхелино La Expidicion. La Expidicion – это четверо толстых и смешных иностранцев, то ли немцев, то ли каких-то там ещё шведов или бельгийцев.

Все четверо были одеты в короткие штанишки («шорты» – называются), чёрные тяжёлые ботинки с высокой шнуровкой, плотные брезентовые зелёные куртки и белые пробковые шлемы. Таких странных нарядов в наших краях ещё никто не видел, поэтом популярность La Expidicion в Сан-Анхелино была необычайной – бело-лимоно-жёлто-буро-чёрная толпа зевак следовала за странными иностранцами буквально по пятам.

Необычен был и багаж пришельцев – кроме многочисленных баулов и чемоданов присутствовало ещё около сотни больших металлических клеток с очень толстыми поперечными прутьями и крепкими запорами.

Долго в городке экспедиция не задержалась. Пришельцы, не торгуясь, скупили всех имеющихся в наличие мулов, приобрели разнообразное продовольствие и снаряжение, наняли в качестве проводников и помощников на-все-руки дюжину местных бездельников, после чего сей немалый караван (только для перевозки клеток потребовалось более сорока мулов), отбыл в джунгли – в неизвестном направлении, с неизвестной целью.

Прошёл месяц, в течение которого все жители Сан-Анхелино изнывали от любопытства – для чего же, всё-таки, loko gringo отправились в джунгли? Уж больно клетки имели внушительный вид – явно предназначались не для попугаев или иных пернатых пленников.

И, вот, свершилось.

По улице Гроба Господня, центральной улице городка, выступала странная процессия. Усталые мулы, нервно и недовольно тряся ушастыми головами, везли клетки, в которых сидели, лежали и стояли дикие камышовые коты и кошки – совсем ещё котята и здоровенные матёрые особи, полосатые и одномастно-бурые, вопившие на все лады и гордо молчавшие, презрительно сплёвывая при этом по сторонам.

– Valgame dios! – многоголосо выдохнула удивлённая толпа праздных зевак, не готовая определить сразу своё отношение к происходящему.

Дикие камышовые коты (как, впрочем, и кошки), создания достаточно злобные и нелюдимые. Но, всё же, в Карибии их уважали – обитали хвостатые четвероногие в самых болотистых местах джунглей, не привлекающих людей, жили очень скрытно, никогда не появлялись в человеческих поселениях, но, зато, и никогда не воровали из охотничьих капканов кроликов и перепёлок. А, ведь, даже ягуары такой лёгкоё добычей не брезговали.

Короче говоря, камышовых котов воспринимали как – пусть и нелюбимых, но, всё же – достойных соседей. И, поскольку, попадались они на глаза достаточно нечасто, то и как некую редкую достопримечательность местных джунглей, о которой принято рассказывать всякие байки и небылицы за дружескими посиделками.

А тут – сотни этих «достопримечательностей» в клетках чужеземцев, за крепкими запорами. Заволновались горожане, заспорили…

Уже через час «выборные», во главе с самим сеньором Comandante, уверенно вошли в холл отеля «El Nacional», где квартировала La Expidicion, дабы потребовать однозначных объяснений.

А многочисленные сторонники правдоискателей (на всякий случай и согласно местному обычаю), наспех вооружённые – кто кухонным ножом, кто тяжёлым булыжником, выдранным из мостовой – рассредоточились по ближайшим улочкам и застыли в нетерпеливом ожидании.