– Боже всемогущий! Но ты же не афганка! – взорвался Кит, выведенный из себя этим спокойным заявлением. – Ты Аннабель Спенсер.

– Я Айша, – последовал бесстрастный ответ. – И мне это нравится.

– Ты уедешь отсюда со мной, – провозгласил Кит. – Не знаю, каким образом, но я верну тебя туда, где твое место в жизни.

Он услышал звенящий смех Айши.

– Посмотрел бы ты на себя со стороны. Какие высокие слова! Англичанин собирается вернуть пленницу на родину… Разыгрываешь из себя рыцаря Круглого Стола, да? Сними шоры с глаз, феринге, и посмотри правде в глаза.

– Проклятие! Я же просил не называть меня так. – Кит одним прыжком оказался рядом с Айшой.

И откуда появился этот гнев, уничтоживший волшебную страсть, которую он испытывал всего полчаса назад? Куда девались нежность, желание опекать и защищать Айшу? Теперь Киту хотелось трясти ее за плечи до тех пор, пока она не осознает свою истинную сущность и перестанет чувствовать себя афганкой.

А она, плотнее завернувшись в простыню, продолжала стоять на своем.

– Я не могу уехать отсюда, даже если б захотела, – медленно сказала Айша. Она тщательно подбирала слова. – И ты не уедешь из крепости вопреки желанию Акбар-хана. Да и вообще-то, я думаю, ни один англичанин не покинет Афганистан живым.

В голосе Айши звучала такая глубокая убежденность, что Кит остолбенел.

– Что это значит? Ты не хочешь уезжать отсюда? Неужели ты собираешься всю жизнь оставаться пленницей в гареме?

– Почему бы нет? – пожала плечами Айша. – Разве лучше быть пленницей этикета и норм морали в каком-нибудь военном городке? Думаю, различия тут небольшие. Здесь по крайней мере у меня есть лошади, соколиная охота и горы. Я общаюсь с людьми, которых не назовешь лицемерами, хотя законы их суровы. Моя жизнь, Кристофер Рэлстон, не так уж скучна. Я объездила эту страну вдоль и поперек с Акбар-ханом, и он запрещает мне только то, что расходится с требованиями Корана.

В голове у Кита все встало вверх дном. Но это же ересь и бессмыслица! И ведь она не просто говорит, но и верит в это! Изумрудно-зеленые глаза Айши излучали искренность. Его, Кита, она воспринимает как невежественного, высокомерного феринге. А мир, в который он предлагает ей войти, – как мрачное болото, где царствуют напыщенный этикет и лицемерные законы. По правде сказать, Кит и сам был того же мнения. Он вел с этим миром свою игру и презирал его. Жизнь в нем представлялась Киту мелкой и ни в коей мере не удовлетворяла его. Потому-то каждую ночь и напивался до беспамятства, потому регулярно проигрывал кругленькие суммы за карточным столом. И затевал дурацкие дуэли, из-за чего и был сослан на край света, в кавалерию Ост-Индской компании.

– В Англии у тебя, наверно, есть родные? – с запинкой спросил Кит.

– И что с того? – тряхнула головой Айша. – Я не знаю этих людей, они ничего для меня не значат. Вся моя жизнь – здесь. Но даже если б я решила вернуться в Англию, неужели ты думаешь, что я смогу вписаться в ваше общество? Нет, Кристофер Рэлстон, возвращайся-ка ты восвояси, а я буду жить своей жизнью.

– Ты уже называла меня Кит, – сказал он, пытаясь пробить брешь в этой стене убежденности. Но слова, казалось, скользили по поверхности, лишенные той силы и веры, которую Кит вкладывал в них.

– Это была ошибка, – бросила Айша, уронив простыню на пол. – Соскользнуло с языка в минуту страсти. Но больше я не буду использовать интимные словечки в разговоре с феринге.

Кит сжал руки. Как ему хотелось пустить их в ход и сломать барьер, воздвигнутый Айшой! Она отрицала все, чему его учили, и смотрела на Кита свысока, с сознанием собственного превосходства.