То ли на него подействовал мой голос, то ли силы оставили его, но мужчина неожиданно расслабил руки и обессилено замер на санях.

Я задумчиво смотрела на существо, которое только что чуть не убило меня. В горле еще похрипывало от пережитого удушья, ребра ломило… Но во мне упорно не было страха перед ним. Лишь осторожность, обычная при обращении с теми, кто не осознает себя, или дикими зверьми.

Отдышавшись, я снова принялась за дело…

С третьей попытки мне удалось перевалить его на кровать, но я не выдержала натуги и села рядом.

Нужно действовать. Быстро, пока у нас обоих есть силы. У меня — чтобы сделать все для спасения его жизни. У него — чтобы выжить. Но мне нужна была пара минут прийти в себя.

Несмотря на то, что только что это существо чуть не задушило меня, я взяла его за руку.

Красивая рука. Горячая, смуглая, с крепкими, но изящной формы пальцами. Я чуть сжала ее, как будто хотела ободрить. Но на самом деле мне просто было приятно держать эту ладонь.

Представилось, как она может коснуться… оружия, клавиш фортепиано… моей щеки… И все эти прикосновения были красивыми.

Сильные пальцы, что, наверное, могут крошить камни, и в то же время, способные дотронуться легко, невесомо… ласково.

Я вздохнула, отгоняя ненужные видения.

Какой он человек (вернее не человек), что умеет и какой у него характер, я не узнаю, если так и буду сидеть, одной рукой утирая пот со лба, а другой поглаживая его ладонь.

Ему нужно не это…

Встала и пошла к хранилищу лечебных трав.

***

Мне предстоит очень много работы. Непривычно много для графской дочки.

Хорошо, что я с детства играла с детьми гвардейцев и вместе с ними училась делать многие вещи, которые не положены графине. Например, разжигать камин… Кажется, это просто, и у меня всегда хорошо получалось. Тем более, и дрова лежали рядом.

Но попробуйте сделать это, когда руки дрожат от волнения, а щепки, уложенные снизу, под поленья, словно назло тебе, не хотят вспыхивать.

Насколько же легче, когда рядом прислуга, выполняющая для меня все эти мелочи! Но сейчас я была одна. И ты всегда думала, что ты сильная, Аленор? Что ж… докажи.

Сейчас ты одна. Тебе принимать решения. И за себя, и за эту нечисть, что ты зачем-то приютила!

Когда огонь наконец разгорелся, я нагрела воды, заварила отвар из трав, убивающих заразу и заживляющих. Достала бинты и принялась промывать рану. Ароматный зеленоватый отвар смешивался с синей кровью, и голубые ручейки текли по его телу на простыни, даже на пол. А мужчина время от времени постанывал или хрипел — в моменты, когда жидкость касалась его тела.

Глава 4

До самого вечера я боролась за его жизнь.

Сделала новую перевязку, положив на рану кашицу из целебных трав. Разрезала и стащила с него рубашку, чтобы лучше перемотать грудь, и на пару секунд замерла при виде мощных гладких мышц — на его теле не было ни одного волоска! «Вот ведь нелюдь!». Я усмехнулась и перебинтовала его уже по-настоящему, благословляя про себя нашу целительницу, научившую нас с Тори этому всему.

Он метался в горячке, хрипел и стонал, будто что-то жгло и мучило его изнутри. А я прикладывала к его лбу холодные компрессы, смачивала водой с уксусом внутреннюю поверхность рук, шею…

Забыла о еде и отдыхе, не отходила от него ни на шаг. Лишь ближе к вечеру, когда он начал успокаиваться, сбегала на конюшню, чтобы расседлать и привести в порядок Перрино. «Как последняя чернавка!» — думалось мне.

Но я взяла на себя ответственность за эту нечеловеческую жизнь — вампира ли, оборотня ли, дракона… И я должна.