— Почему? — удивился киммериец.

— Он слишком мал и пустынен, — ответил Джамаль. — Люди говорят, что здесь почти не растут деревья, а питьевой воды, вообще, нет. Кругом сплошные камни. Жара и жажда безжалостно убивают человека. Пищу еще можно добыть в море, но воду…

— У нас нет ни того, ни другого, — усмехнулся Конан.

— Что верно, то верно, — спокойно подтвердил туранец.

Казалось, что эти проблемы мужчин ничуть не волновали. В голосе безразличие и отрешенность. О возможной гибели они говорили, как о чем-то далеком и их не касающемся. Но тот, кто так бы подумал, глубоко заблуждался. Просто оба эти человека обладали невероятной выдержкой, чего не скажешь о волшебнице. Девушка украдкой смахнула набежавшую слезу. Умирать не хотелось, особенно после того, как удалось избежать смерти во время шторма.

А вот ее телохранитель оставался невозмутим. Исайба подобные мелочи, вообще, не волновали, для него главное — выполнить приказ господина.

— Кто-то плывет! — закричал десятник, подпрыгивая на камнях.

Киммериец и аграпурец вели себя гораздо сдержаннее. Обнажив клинки, они неторопливой походкой направились к шемиту.

— Где? — спросил северянин.

Эблис протянул руку, указывая на предмет, напоминающий по силуэту человека. Накинув влажную рубашку, подошла к мужчинам и Селена. Сквозь мокрую ткань проступали заострившиеся соски, и киммериец невольно задержал взгляд на груди красотки. Девушка сейчас выглядела очень возбуждающе.

— Руками не работает, — заметил капитан, приложив ладонь к глазам.

— Может, он ранен, — предположил «барс».

Снисходительно усмехнувшись, туранец двинулся в воду. Несколько сильных гребков, и он уже возле тела. Вскоре Джамаль вернулся назад, волоча за край одежды утопленника.

— Принимайте, — сказал аграпурец, толкая мертвеца вперед.

Несчастный лежал вниз лицом, и, судя по многочисленным кровоподтекам, его не раз ударяло о подводные камни. Путешественники вынесли беднягу на берег и перевернули.

— Великий Митра, это же Исхад! — вырвалось у волшебницы.

Девушка невольно попятилась. Перед ними, действительно, оказался труп советника Андурана. Посиневшая кожа, раскрытый рот, остекленевшие глаза, на лице сплошные ссадины и порезы, руки судорожно вцепились в небольшую доску. Исхад никогда не носил кольчугу, потому его и не утянуло на дно. Утирая слезы, Селена негромко вымолвила:

— Он словно чувствовал, что поход в Гирканию станет для него последним. Умолял отпустить, постоянно твердил, «я не воин, я не воин»…

— Да не взял бы я Исхада с собой, — махнул рукой северянин. — Хотел оставить торговца в Рамдане. Толку от него в бою все равно никакого. Киммериец склонился к мертвецу и довольно бесцеремонно начал обыскивать мокрую одежду. Подобную породу купцов Конан знал хорошо. Они скорее погибнут, чем бросят золото. Алчность превыше всего. Киммериец не ошибся, за поясом находился большой кошель с деньгами. Подбросив его на руке, северянин бесстрастно проговорил:

— Покойникам богатство нет нужно. На Серых Равнинах от него мало проку, а нам еще может пригодиться. Оставив мертвеца на берегу, воины направились к своим вещам.

— Вы бросите тело здесь? — возмущенно произнесла волшебница.

— Да, — спокойно отреагировал Джамаль. Если собирать все трупы, то и года не хватит… Прилив унесет беднягу в море, так что акулам будет, чем полакомится. Таковы местные законы.

Девушка хотела что-то возразить, но капитан уже повернулся к ней спиной.

— Надо идти на север, — сказал туранец, обращаясь к киммерийцу. — Там больше вероятности встретить корабль, хотя шансы и невелики.