Здесь они, конечно, переборщили с пафосом. На космолете после анализа Фернанда материализуется, чтобы озвучить срок договора и нюансы вроде времени совместного пребывания и дополнительного выходного. Хотела бы я посмотреть на выражение ее лица, если бы я предложила ей лизнуть крови…
Влад повернулся к священнику и что-то сказал. Потом посмотрел на меня, и во взгляде читался вопрос. Оглянувшись, я увидела то же напряженное внимание на лице Энни, которая вцепилась в локоть невозмутимой Инфиниты, и крупные капли пота на лбу мэйна Кастора, который перебрался на первый ряд и примостился на краешке лавки. Капитан Рутгер, сидящий на возвышении, уставился на меня с негодованием, раздувая ноздри.
От меня чего-то хотели.
— Да, — ответила я, надеясь, что от невесты во всех мирах ждут одного — согласия.
Влад улыбнулся и склонился ко мне. Замер на мгновение, рассматривая мое новое лицо.
Сейчас мы были на миссии, от которой зависело будущее человечества, и я понимала, что Влад отыгрывает роль, но он поцеловал меня по-настоящему. Он притянул меня к себе, положив одну руку на талию, а другой зарывшись в волосы на затылке, так что я не смогла бы увернуться, даже если бы захотела.
Я привстала на цыпочки и потянулась к нему.
Теплые требовательные губы приникли к моим губам, горячий язык скользнул в рот, и я ответила на поцелуй, чувствуя его еще острее из-за того, что в голове моей по-прежнему висела звенящая тишина.
Пусть Влад не похож на себя: его глаза синие, а в волосах будто запуталось солнце, и на его поцелуй отзывается тело другой женщины. Наверное, более пылкой, потому что я никогда раньше не теряла почву под ногами от поцелуя. Но все равно сейчас мы были настоящие, в этом храме, построенном из обломков космического корабля, перед лицом компьютерной программы, намалеванной на куске холста.
Когда Влад подхватил меня на руки и понес из храма, я улыбалась, как настоящая новобрачная. Дети осыпали нас красными лепестками, женщины — зерном. Чья-то меткая рука швырнула мне колючую горсть прямо в лицо, так что какое-то время я отплевывалась зернышками, и это меня слегка отрезвило. Влад пронес меня по белым коридорам замка и поставил на ноги лишь для того, чтобы усадить за один из столов, накрытых в просторном квадратном зале, украшенном цветочными гирляндами. Возможно, мой новоиспеченный муж опасался, что я могу грохнуться при всем честном народе, не справившись с чужим телом, но я чувствовала себя отлично. Только все еще не привыкла к своим новым пропорциям и случайно столкнула бокал. Когда он разлетелся на осколки, зал взорвался радостными криками, а тишина в моей голове внезапно сменилась раскатами людских голосов, от которых захотелось заткнуть уши.
Я сидела, потупив глаза, исподволь разглядывая собравшихся людей и прислушиваясь к разговорам, а еще целовалась с Владом каждый раз, когда кто-то из гостей поднимал тост. Его губы становились все жарче, руки — наглее, а язык успел исследовать весь мой рот.
Надо признать, новое обличье шло ему даже больше, чем настоящее. Он двигался так уверенно, словно был рожден в этом теле — с длинными ногами, широкими плечами и выгоревшей под чужим солнцем шевелюрой. А улыбка по-прежнему была самой обаятельной во всем Космосоюзе. Он шутил с мужчинами, сидевшими рядом, безошибочно называя каждого по имени, и я восхищалась его профессионализмом и самообладанием. Здесь, в ином мире, он чувствовал себя как дома и, кажется, даже слишком расслабился.
ГЛАВА 4
Валд, младший сын капитана Рутгера, не хотел жениться. Он и не должен был. Невеста предназначалась старшему брату. Союз между экипажами упрочил бы зыбкий мир, и оба капитана — Рутгер и Алистер — после длительных переговоров одобрили будущий брак. Однако Ампер потерял руку на охоте, и Алистер заявил, что не отдаст свою дочь за калеку. |