— Нет, но почему? — продолжал ныть расстроенный сын. — Вы с Бертилом поссорились? Мам, ну помирись с ним! Я хочу жить в Европе!

— А я хочу, чтобы ты от меня, наконец, отстал! — рассердилась Маня. — Европеец выискался! Ты даже ножом с вилкой правильно пользоваться не умеешь! А как ты держишь ложку! Научишься — тогда сразу и поедем!

Антошка обиделся и отправился к любимому компьютеру. Через минуту оттуда донеслись выстрелы очередной игры.

Знал бы он, что у него есть очень симпатичный дядя и, наверное, такая же симпатичная двоюродная сестра…

"Обними покрепче брата, он любил тебя когда-то… Давние дела…"

Бертилу Маша не звонила. Словно не интересовалась им и его существованием.

— Маська, это некрасиво! — робко, неуверенно сказала мать. — Позвони хотя бы из вежливости… Когда он уезжает?..

— Не знаю, — рассеянно отмахнулась Маша. — И знать не хочу. Его жаба задавила.

Швед тоже не звонил. Как там его шапка?..

Зато снова прорезался Закалюкин, потребовал свиданий с сыном и рвался побеседовать тет-а-тет с бывшей женой. Маша свидания спокойно разрешила — приезжай хоть сейчас! И разговаривать тоже не отказалась. После этого любящий отец, внезапно не встретивший ни малейшего сопротивления, но привыкший к нему и рассчитывавший на долгую тяжелую борьбу за свободу, как буквально все в этой стране, тотчас потерял опору под ногами, утратил всякий интерес к переговорам и встречам и снова исчез. Получить все с ходу, запросто, ему казалось скучно. А может, он еще не продумал все детали их диалога и решил не спешить… Раз Маша не возражает.

Маня пока жила на Сухаревке. Телефон здесь часто был выключен, а когда работал, подходила к нему только хорошо обученная и строго накаченная Инна Иванна.

— Маши нет! — отвечала она всякий раз Лондону. — Я не знаю, когда она будет… Да, я передам…

На работе Маше удалось договориться о внеочередном маленьком отпуске. И хотя директор с лицом вора долго не сдавался и согласился на это с большим трудом, теперь Маня сидела дома и с нетерпением ждала Ленькиных решений и помощи.

Бертил позвонил ей в день отъезда. Маша хорошо помнила эту дату… Жених назвал ее в первую их встречу в Москве.

Инна Иванна с удивлением повертела в руках трубку.

— Молчат… Дышат и молчат… Это, наверное, тебя… Ты подойдешь? А вдруг это…

Маша взяла трубку.

— Берт… — сказала она, — прости меня, Берт… Если хочешь, напиши мне… Хотя я не знаю зачем… Я очень виновата перед тобой… Для чего я все это затеяла? Мне не нужно было слушать твоего друга Джона Лоуренса… Но он так меня упрашивал… Скажи мне хотя бы слово!.. Ну хоть попрощайся со мной… Хочешь, я приеду тебя проводить? Ты где сейчас, у Татьяны? Почему ты молчишь, Берт?!..

Телефон забубнил короткими гудками. Мать не поднимала головы, а потом с трудом проронила:

— Все-таки зря ты с ним не уехала…

— Я взрослый и свободный человек в свободной стране! — заявила Маша.

Инна Иванна взглянула на нее иронически.

— Свободный? Только в выборе рабства по своему вкусу. У женщин это всегда именно так и не иначе. Что ты собираешься делать дальше?

Маша пожала плечами.

20

Верный помощник и "связист" Бройберг не подвел и свое обещание сдержал. Уже через неделю Маша переехала и поселилась на неопределенное время у Леночки. Это было очень удобно: Университетский рядом, можно изредка забегать проведывать квартиру и заодно ее прибирать.