За окном совсем стемнело, света от газовых настенных ламп не хватало, чтобы осветить дальние углы библиотеки. Несколько минут в тишине слышались лишь тиканье каминных часов, шорох падающего за окном снега да шаги Куинна по мраморному полу.

Лили распирала ярость. Почему они так о ней говорят? Ведь она же старалась им помочь.

— Вы оба знали, что никакого условного помилования не существует, — хриплым от боли и негодования голосом сказала она. — Как у вас только язык поворачивается говорить о недоверии ко мне! Вы использовали меня, лгали с первой минуты нашего знакомства! Было хоть что-нибудь из сказанного вами правдой? Хоть что-нибудь? Получим ли мы с Роуз то, что вы обещали, после того, как вся история закончится? Или это тоже ложь? Могу я верить хоть одному вашему слову?

— Не уклоняйся от разговора. Сейчас речь о тебе, — мрачно ответил Куинн. — Я не верю, что ты переметнулась на сторону моих политических врагов, но ты постоянно делаешь все мне наперекор и можешь разрушить то, чего я добился с громадным трудом.

— Я не…

— Если Маршалл Оливер был, как ты говоришь, на балу, значит, его подослала Элен ван Хойзен. Съездив к ней с визитом, что я тебе категорически запретил, ты не помешала ей лезть в наши дела, а скоро мы узнаем, был ли при твоем разговоре с Оливером какой-нибудь репортер. Если да, то появится его статья… и моя кампания будет закончена.

— Мы были одни!

— Надеюсь, ты права, Лили. Но рано или поздно какой-нибудь свидетель непременно объявится.

— Никаких встреч больше не будет!

— И сегодняшней не должно было быть! Когда Оливер подошел к тебе на балу, ты должна была немедленно поставить меня в известность. Никто тебя не просил действовать самостоятельно. Мы никогда не хотели, чтобы ты имела дело с Маршаллом Оливером. Нужно было сказать мне, а мы бы с Полом решили эту проблему!

— Как решили проблему Каллахана?

— Что вы хотите этим сказать? — медленно проговорил Пол.

— Я не слепая и не глухая!

Лили бросилась вон из библиотеки, промчалась по лестнице, спотыкаясь в темноте, влетела в спальню, захлопнула дверь и прижалась к ней спиной.

Да, Куинн взбешен, и после разговора о возможной ловушке она его понимала. Но ведь она только хотела помочь.

Узнав, что никакого условного помилования не существует, она и сама пришла в неописуемую ярость. Почему они ее обманули, Лили тоже понимала. Найти двойника Мириам было для них подарком судьбы, и Куинн с Полом только ложью могли заставить ее сыграть роль Мириам.

Лили металась по холодной, темной комнате. Слуги отпущены, некому затопить в спальне камин и зажечь лампы. Кроме них троих, в доме никого нет, поэтому особняк казался еще огромнее, а многочисленные комнаты еще более темными и пустыми.

Она могла бы и сама развести огонь, но была слишком расстроена. Сев возле окна и положив руки на колени, Лили устремила взгляд в ночную темноту. Неужели ее свидание с Оливером было подстроено, чтобы погубить Куинна? А если кто-то действительно подслушивал?

Лили попыталась восстановить в памяти разговор, припоминая каждое слово. О Господи! Маршалл сказал, что Сьюзен его дочь и что они с Мириам обсуждали побег. Более того, он неоднократно без тени сомнения повторял, что считает Куинна убийцей. Маршалл Оливер искренне верил, что Куинн убил его дочь и пытался убить Мириам.

До сих пор Лили считала его обвинения нелепыми. А так ли уж они нелепы?

Нахмурившись, она вперила отсутствующий взгляд в подоконник, теперь покрытый толстым белым слоем. Куинн с Полом упорно твердили, что Мириам жива.

Но ведь они лгали ей по любому поводу.

Мысли беспорядочно теснились в голове, и Лили, выпрямившись, потерла озябшие руки.