Саша сжималась в комок от материных слов. Это в сердцах, это от бессилия, мать ее любит, она понимала, но обидно было до слез…

Сейчас в Сашиной, вернее, в их с мужем квартире, нет ни синтетических паласов, ни тем более линолеума. Великолепные шелковые обои и дубовый паркет, привезенный из Испании. И мебель подобрана со вкусом, и полный холодильник и… совершенно пустая душа. Ей плохо. Очень плохо…

Саша лежала в постели и не понимала, зачем нужно вставать. Все вокруг словно старалось напомнить ей об этом. Ленивое осеннее солнце расстелило беговую дорожку из света на полу, за шторами голубело безоблачное, ни единой тучки, небо. Кровать была широкой и очень удобной, постельное белье нежным, воздух свежим, а настроение отвратительное.

Она смотрела в потолок и не могла сформулировать причину, которая ее обездвиживает. Ведь у нее есть работа, есть друзья, есть масса любимых увлечений, есть муж… Как такое может быть? Если бы она сейчас вышла на улицу и задала тысячам, миллионам людей этот вопрос, они не поняли бы ее, сказали бы, что ей просто не о чем думать. «У тебя все есть, – удивились бы они, – у тебя полный холодильник еды и потолок над головой без единой трещины. Все твои проблемы надуманы!»

Да, ее проблемы показались бы смешными на фоне их собственных, на фоне проблем любого среднестатистического гражданина нашей страны. И они были бы правы. В этом действительно есть что-то необьяснимое, когда воспеваемая всем просвещенным миром любовь становится невыносимой проблемой…

Саша вспомнила, как друзья мужа всегда улыбались, произнося: «Вы такая прекрасная пара, вы изумительно подходите друг другу, у вас даже имена одинаковые, да и внешне вы похожи!» Его лучший друг, Давид, заметил это первым. Они сидели всей компанией в клубе, она уже не помнила в каком. Давид вдруг пристально посмотрел на них проникновенным темно-карим взглядом и почти приказал:

– Саши! Ну-ка, посмотрите на меня, оба!

– Может, нам еще «чииз» сказать? – дружески огрызнулся муж.

– Скажите «съеееезд»! – заржал Давид, «фирменным» движением убрав со лба прядь черных кудрей.

Саша с мужем послушно уставились на Давида. Театрально хлопнув себя по загорелому лбу, он воскликнул:

– Вы только посмотрите, как похожа у них верхняя часть лица! Глаза и брови! Нет, вы видите?

Все дружно посмотрели на Александра и Александру.

– Слушайте, и правда! Реально похожи! – согласились многие.

– И что? Что нам за это будет? – спросил Александр, разглядывая, словно в первый раз, лицо жены.

– Длинные, изящные брови, такие как у вас, указывают на человека с заметной способностью к долголетию, хорошей репутации и процветанию. Человека, который находится в гармонии со своим окружением, получил богатое наследство, но несклонен к радикальным переменам. Женщина с такими бровями будет несчастлива в замужестве, однако, имея незаурядные способности, в случае провала с замужеством, может вести решительную, независимую жизнь, – проговорил как по написанному Давид.

Александр снисходительно улыбнулся, сжав Сашину руку.

– Слушай, брат! Я с утра волос выдернул из носа. Это, случайно, не грозит глобальной катастрофой?

– Ой! Давид! Ну откуда ты все знаешь! – влюбленно пропела очередная Давидова подруга с пухлыми губами цвета коктейля «Красный камикадзэ». – А глаза? Про глаза скажи!

Давид с загадочным лицом объяснил:

– У Александра – по древнекитайской классификации – глаза Дракона. Крупные, с веками красивой формы. Радужные оболочки четко очерчены, с живым блеском.