— Хватит языком трепать! — крикнул Ботаник, снова проявляя необыкновенную злобу. — На живот, быстро!!

«Неужели это конец? — подумал Ворохтин. — Может, пуля лучше?»

Все произошло столь скоротечно, что спасатель даже не успел решить, что же все-таки лучше — пуля или героин. Краем глаза он увидел, как поляну стремительно пересек Чекота с камерой на плече и, уподобляясь тарану, с ходу врезался в Ботаника. Тяжелый объектив с глухим стуком ударился в его затылок. Ботаник вскрикнул, Ворохтин вскочил на ноги, но тотчас прогремел выстрел. Острая боль обожгла его руку, но он уже двигался на Ботаника, и пуля не смогла бы остановить даже умирающего.

С воплями и руганью тщедушный Чекота молотил кулаками по лицу тщедушного Ботаника. Ворохтин, теряя силы от болевого шока, просто упал сверху на дерущихся. Ему под руки попала камера, и он вдавил ее в грудную клетку Ботаника, который хрипел и отчаянно сучил ногами.

— Все… Пистолет у меня… — задыхаясь, крикнул оператор. — Отойди! Дай я ему врежу! Вот же сволочь! Он мне переносицу поломал!

Ворохтин отвалился, с трудом поднялся на ноги, сделал несколько шагов и сел под березой, где еще не остыла земля от его тепла.

— А я боялся, что ты опоздаешь, — прошептал он оператору.

Глава 44. Лунная дорожка

Ворохтин сидел, прислонившись к стволу березы, и перевязывал себе предплечье. Весь рукав куртки вымок в крови.

— Все отснял? — едва ворочая языком, спросил он.

— Все, — ответил Чекота. — Всю исповедь от начала и до конца.

Чекота держал на прицеле Ботаника и Киру. Парочка сидела на бревне. Кира потухшим взглядом смотрела на догорающий костер, а Ботаник часто шмыгал носом и вытирал под ним кровь.

— Суд не рассматривает видеозапись, которая была произведена с нарушением Уголовно-процессуального кодекса, — претенциозно произнес он.

— Что?! — завопил Чекота и даже подпрыгнул от негодования. — Да я тебя сейчас… я тебе такой кодекс устрою!

Он даже замахнулся пистолетом, намереваясь врезать рукояткой Ботаника по темечку, но Ворохтин остановил его:

— Не надо! Пойдем отсюда!

— Гады, — проворчал Чекота, поднимая камеру с травы. — Такой аппарат из-за вас угробил!

— А ты будешь отвечать за нанесение мне физического ущерба! — с истерикой в голосе крикнул Ботаник.

— Заткнись, — тихо попросила его Кира. Она вынула из кармана штормовки сигарету и прикурила от уголька.

Чекота помог Ворохтину забраться в моторку. Спасателя сильно знобило, кружилась голова, и он едва держался на ногах.

— Хотел же взять с собой промедол, — произнес он и вздохнул. — Надеялся, что не понадобится.

Оператор завел мотор. По гладкой воде медленно потянулся караван: моторка и две весельные лодки, привязанные к ее корме.

— Ты же врач! — укорил Ворохтина Чекота. — Пошел на такое дело! И меня еще подбил на эту авантюру. А нужного лекарства не взял. Хорошо, что все благополучно закончилось… Смотри! Они выбежали на берег…

Он убавил газ и развернул моторку так, чтобы Ворохтин тоже видел берег.

— Может, зря мы оставили им этот шанс? — вслух подумал Чекота.

Ворохтин, забыв о ране, пожал плечами и тотчас поморщился от боли.

— Пусть они закончат свою игру по своим правилам, — сказал он.

— А если все же доплывут до берега?

— Вода плюс пять, Витя, — ответил Ворохтин.