Тут Гамильтон снова вспомнил о своих предыдущих женах — о пяти потрясающих красавицах, которые в конце концов надоели ему до смерти.

Быть может, с Полой все будет иначе.

Быть может, она задержится при нем дольше, чем остальные.

Он, во всяком случае, на это рассчитывал.

* * *

Мэнди пила уже второе мартини, когда ей пришло текстовое сообщение от Лолли.

— Прошу прощения, но мне нужно в дамскую комнату, — быстро сказала она, проворно вставая из-за стола. Мэнди надеялась, что две другие женщины не пойдут в туалет вместе с ней. Люси сегодня была на редкость раздражительной, и Мэнди не хотелось и дальше выслушивать ее злобные выпады в отношении всех и вся. Что касалось Мэри Эллен, то она была актрисой, а Мэнди их терпеть не могла. Все они были такими скучными, такими ограниченными… Единственное, о чем они были способны говорить, это о себе — о своей внешности, о своих уроках актерского мастерства, о своих сеансах пилатеса, о своей диете, о своих занятиях фитнесом, о своем здоровье, о своих безупречных формах, о своих дизайнерских платьях, купленных специально для того или иного события, о взятых напрокат драгоценностях. Этого последнего, кстати, Мэнди никогда не могла понять. Как можно хвастаться тем, что тебе не принадлежит?! Кроме того, Мэри Эллен не понравилась ей с самого начала. В ней было что-то жалкое, почти просительное. Впрочем, чего еще ожидать от женщины, которую бросил муж? Интересно только, с каких это пор Дон Верона стал довольствоваться тем, что выбросил другой мужчина?

К счастью, ни Люси, ни Мэри Эллен не пошли за ней, и Мэнди без помех уединилась в туалетной кабинке. Там она достала мобильный телефон и прочла сообщение.

«Прием еще продолжается. Твой отец только что объявил об очередной помолвке. Бедная ты, бедная! На этот раз его невеста — дитя!»

Мэнди пришлось дважды перечитать текст, прежде чем до нее дошел смысл прочитанного. «Черт! Старый осел собирается жениться на очередной девке, с которой он познакомился меньше месяца назад. Какое идиотство! Не иначе он сошел с ума».

Не выходя из кабинки, Мэнди попыталась в очередной раз дозвониться отцу, но снова попала на его голосовую почту.

Он что, ее избегает?!

Очень возможно. На него это, во всяком случае, было похоже. Гамильтон Гекерлинг терпеть не мог, когда она говорила ему правду в лицо. А поскольку Мэнди была единственным человеком, кто осмеливался это делать (все остальные просто боялись), неудивительно, что старик отключил телефон.

Но она должна была с ним поговорить, и срочно. Ей очень повезет, если у отца останутся хоть какие-то деньги к тому времени, когда ему надоест менять жен каждые несколько лет. Очередная его невеста — та, что совсем ребенок, как сообщила Лолли, — была шестой по счету. Сколько их будет еще?

Разумеется, у Мэнди был доверительный фонд, большую часть которого она унаследовала, когда ей было тридцать пять. Унаследовала и потратила на себя. Почему бы нет? Ведь это были ее деньги!

На мгновение она задумалась о Райане и о разговоре, который произошел между ними в машине. У Мэнди сложилось впечатление, что он собирался сказать ей что-то еще, вот только что это было? Странно, очень странно… Может быть, стоило бы его как-то задобрить, например, купить ему дорогой подарок. До его сорокового дня рождения оставалось не так уж много времени — к этой дате она и подготовит подарок. Нужно будет также устроить вечеринку, чтобы как следует отпраздновать его юбилей.

Да, пожалуй, так она и сделает — организует роскошную вечеринку в честь Райана, так что он и думать забудет о семейных консультациях и тому подобной чуши. Никакая консультация Мэнди была не нужна. Ее их брак вполне устраивал, а если Райан считал иначе, что ж — это его трудности.

И все-таки… все-таки было в его голосе что-то особенное — такое, что никак не давало ей успокоиться.