— Наверное, потому, что Джиллианна слишком ясно видела, что собой представляла Анабель на самом деле.

— Да, я тоже так думаю. Временами мне казалось, что твоя покойная жена избрала себе путь кровной мести. Но так как мы сейчас знаем, что большинство мужчин прыгали к ней в постель лишь для того, чтобы удовлетворить свое плотское желание, то понимаем, насколько леди Анабель заблуждалась, полагая, что не просто давала мужчине то, что он хотел, а добивалась чего-то от него. Странная все-таки она была женщина.

— И я уверен, ее юная любовница не многим от нее отличалась — или отличается.

— Точно. Читая записи твоей жены, я все больше убеждался в том, что эта женщина — именно та, кого мы ищем.

— Но если ты нашел намек на то, кто она или где находится, то мне об этом не хочешь сказать, да?

Сигимор покачал головой:

— Не говорю, потому что сам не уверен. Мне нужно поговорить с Лайамом. А если я расскажу тебе о своих подозрениях сейчас, толку все равно не будет. В тебе возродится надежда, а она может оказаться ложной.

Дэрмот не думал, что его надежды могут «возродиться», но спорить с Сигимором не стал. Он очень старался относиться критически к своим надеждам, но это у него плохо получалось. Его инстинкт твердил, что в скором времени он найдет ответы на все свои вопросы — обретет то, что так долго искал. И Дэрмот не был уверен, что сможет пережить еще одно разочарование.

Гнев, горечь и страх и так слишком долго управляли его жизнью. Гнев и горечь ушли, время залечило те раны, что оставила в его душе Анабель. Илза тоже немало поспособствовала его исцелению, но он слишком поздно понял это. Но страх все еще не отпускал его: и недостающие воспоминания, и неизвестный враг — все это подпитывало этот страх, позволяя ему расти и терзать его сердце. Когда враг угрожал ему одному, он отвечал только за себя. Но теперь, когда он — или она? — попытался убить его жену и показал всем, что жизнь детей его тоже нисколько не беспокоит, — это пугаю его по-настоящему. Дэрмот очень хотел поскорее отделаться от этого проклятого недруга, очиститься от страха и опасений, сделать жизнь своей семьи безоблачной и счастливой. Но это случится лишь тогда, когда закончится эта опасная игра. Дэрмот обернулся и посмотрел назад, на оставшийся позади замок. Когда он будет снова въезжать в эти ворота, то сделает это как человек, вернувший все свои воспоминания, но уже очистившийся от них.

— Вы думаете, ему удастся выяснить правду? — спросила Фрейзер, садясь рядом с Илзой, которая занимала почетное место во главе стола в главном зале.

Илза посмотрела на Фрейзер, Гейл и Гленду. Женщины с наслаждением ели поданные на обед блюда, но на их лицах отчетливо было написано любопытство. Она позвала их сегодня, чтобы устроить «военный совет», как она называла его про себя. Сейчас, когда Нэнти занимался с четырьмя старшими детьми, а Дженни приглядывала за четырьмя младшими, время для сбора было самое подходящее.

— Да, думаю, удастся, — ответила Илза. — До того как воспоминания начали возвращаться к нему после падения со скалы, в голове у Дэрмота царила сплошная сумятица. Но теперь он понемногу вспоминает все — достаточно одного слова или фразы, и некоторые воспоминания возвращаются к нему. И теперь он едет туда, откуда все это началось. Однако правда, которую он ищет, может не дать ему всех нужных ответов.

— Вы имеете в виду, что он может так и не узнать, кто его враг?

— Такая вероятность существует, но я все же думаю, что она очень мала.