В этот момент в бар и вошел Декс — в черном кожаном пальто и изумительно красивом серо-желтом кашемировом свитере. Он подошел ко мне и поцеловал в щечку — як этому еще не привыкла. Уроженцы Запада не целуются при встрече. Я познакомила его с Дарси, и она тут же пустила в ход все свои уловки — хихикала, покручивала локон, выразительно кивала, что бы он ни говорил. Дексу она понравилась, но, очевидно, не заинтересовала его, потому что в один момент, когда она принялась небрежно упоминать кое-кого из своих «высоких» знакомых («Ты знаешь этих ребят?»), он, судя по всему, едва подавил зевок. В результате, попрощавшись, Декс ушел раньше всех, кивнув Дарси со словами, что ему было приятно с ней познакомиться.

По пути домой я спросила, что она о нем думает.

— Он классный, — ответила Дарси без всяких эмоций. Ее равнодушие меня обидело. Она не смогла оценить Декса, потому что ее чары на него не подействовали. Дарси всегда хочет быть объектом поклонения. Меня, признаться, тоже стало посещать такое желание.

На следующий день, когда мы с Дексом пили кофе, я ждала, когда же он заговорит о Дарси. Я была уверена, что заговорит, но он так этого и не сделал. Мне до определенной степени (а если честно — очень) не терпелось сказать Дарси, что ее имя так и не прозвучало. Вовсе не каждый обязан ставить все вверх дном ради нее.

Я должна была это предвидеть.

Неделю спустя Декс совершенно неожиданно спросил, как дела у моей подруги.

— Какой подруги? — спросила я, холодея.

— Ну, у той, с темными волосами, которая была с тобой в «Красном льве».

— А-а, у Дарси? — уточнила я и непосредственно перешла к делу: — Дать тебе ее телефон?

— Ну, если она свободна...

Я сообщила Дарси эту новость тем же вечером. Она снисходительно улыбнулась:

— А он милый. Я, пожалуй, встречусь с ним.

Потребовалось еще две недели, чтобы Декс наконец с ней созвонился. Если он медлил нарочно, то его стратегия творила чудеса. К тому времени как он пригласил Дарси в кафе «Юнион-сквер», она уже на стену лезла. Свидание, очевидно, прошло успешно, потому что на следующий день они отправились за город на пикник. А вскоре после того сошлись окончательно.

Вначале их роман протекал бурно. Дарси частенько устраивала настоящие баталии со своими парнями — и это было не смешно, потому что обычно драмой и не пахло, — но я верила, что Декс рационален и спокоен, что он выше суеты. Может быть, таким он и был с другими женщинами. Но Дарси втянула его в мир хаоса и бешеных страстей. Она обнаружила в одной из его тетрадей с конспектами телефонный номер (у нее всегда были наклонности сыщика), провела расследование, выяснила, что это его бывшая подружка, и отказалась с ним разговаривать. Однажды он явился на лекцию очень смущенный — у него был рассечен лоб, прямо над левым глазом. Дарси в приступе ревности запустила в него подставкой для телефона.

Был и другой способ. Когда мы выходили проветриться, Дарси начинала мило болтать у стойки бара с каким-нибудь парнем. Я наблюдала, как Декс поглядывал в их сторону — до тех пор, пока у него не заканчивалось терпение. Тогда он шел к ней, сердитый, но сдержанный, и я слышала, как она незамысловато объясняется: «Представляешь, наши братья, оказывается, болеют за одну и ту же команду. Господи, Декс, и вовсе незачем так волноваться!»

Но мало-помалу их отношения стабилизировались, поединки стали редкими и менее интенсивными, и наконец Дарси переехала к нему. Затем, прошлой зимой, Декс сделал ей предложение. Свадьба должна состояться в сентябре, и Дарси выбрала меня подружкой невесты.

Я первая с ним познакомилась. Аргумент слабый. Но я цепляюсь за него. Воображаю себе сочувствующую девушку на скамье присяжных, которая бросается в атаку, выслушав мою исповедь.